"Валерий Константинович Лобачев. И печатью скреплено (Историческая повесть)" - читать интересную книгу автора

Посмотрев сегодня на Босфор, купец решил, что миражи стали
преследовать его. Он бежал оглушенный, в заботе о своем рассудке. Его
остановили уже у стены Константина. Город был закрыт.
Бакуриани сел на землю тут же, у одного из постов
константинопольского гарнизона. Он посмотрел перед собой: экипировка
человека, стоящего напротив, была ему знакома. Желтая, китайской работы
ткань с немалым содержанием шелка - на плечах. Сабля - она была в ножнах,
но купец знал, что клинок - "красного" исфаганского булата. Перстень с
египетским изумрудом. Все это, несомненно, были его, Бакуриани, поставки,
и они как бы отмечали его жизнь поэтапно: когда он торговал шелковыми
одеждами, когда покупал для Города иранские клинки, когда перешел в
корпорацию аргиропратов, посвятив себя торговле драгоценностями. Он помнил
этих большеголовых синих птиц на ткани и форму сабли, а такой величины
изумруды - наперечет в Городе, он знал их. Бакуриани отдал себе отчет, что
действительно все эти вещи помнит, но, почему они собрались здесь вместе,
понять не мог. Он закрыл глаза. Прямо держа спину и чуть качаясь,
задремал. Он выдохся и восстанавливал силы.
Человек с изумрудным перстнем медленно подошел к нему. То был
доместик третьей тагмы, вернувшийся с Амастрианского рынка к своим постам.
Он был солидным и верным клиентом Бакуриани. Они знали друг друга лет
двадцать. Доместик сожалеюще посмотрел на купца: если такие люди, торговая
опора Ромеи... Но Бакуриани уже успокаивался. Он только проскулил во сне.
...От всеобщего шока и, надо полагать, от скорого взятия Города
константинопольцев спасло ночное безумство эпарха: Золотой Рог все-таки
был заперт. Барабан с башни Христа и теперь еще продолжал стучать - словно
без него не видно, что делается. Но барабанщика можно понять: он глушил
свой страх.


Вуколеон
(продолжение)

- Откуда они взялись? - спросил василевс требовательно у слегка
наклонившего голову изящного человека в шелках - то был Фома, логофет
дрома, он ведал иностранными делами и не только ими.
- Славяне могли пройти сюда только невидимыми, - тихо сказал
логофет. - Когда-нибудь мы узнаем, как они это сделали.
Самона в который уже раз перебирал в голове невозможные варианты. Не
могли славяне в таком числе прийти даже необычным путем - вдоль восточных
берегов моря, мимо Херсонеса, Колхиды, Трапезунда - и чтобы об этом не
знали в Константинополе. Но вдоль западного побережья - мимо Болгарии,
ромейских земель - и подавно не могли... Природного интригана Самону
просто переворачивало оттого, что он не может проникнуть в славянскую
хитрость.
- В пределах империи не было ни войны, ни стычек. Славяне появились
прямо здесь, раньше их не видели, - сказал еще тише логофет.
Подошел брат василевса - мрачный пьяница и высокомерный завистник
Александр, выругался:
- Ничтожные люди, вас обманули варвары. - Он не сообразил, что Лев
может принять этот выпад и на свой счет - его ведь тоже обманули.