"Василий Лобов. Дом, который сумасшедший (роман)" - читать интересную книгу автора

самая мысль мгновенно разогнала все мои страхи.
Мои ноги по колени ног обвивали тонкие иллюзии прутиков, совсем не
железных, похожих и не похожих на деревья. "Трава..." - сказал я себе,
нагнулся и потрогал иллюзию перчатками скафандра. Мне показалось - да,
именно показалось, - что иллюзия была не-иллюзией. Потом я присел на
корточки, снова потрогал... и увидел, как по одной траве шло длинное,
мохнатое, с множеством ножек. Мне стало весело, и я засмеялся.
Кто-то коснулся плеча моего скафандра. Я как раз вовсю поражался
красивости мохнатости с множеством ножек. От касания я упал. А как упал,
посмотрел вверх - надо мной стояли два братца охранника из отдела
контриллюзий Ордена Великой Ревизии. Один из них пнул меня носком скафандра
в бок и показал куда-то рукой, видимо, сказав по-глухонемому, что нам пора
идти. Я поднялся на ноги и очутился с ним пуленепробиваемое стекло к
пуленепробиваемому стеклу. Его глаза были того же цвета, что и купол неба,
но только такими не братцевски полоумными, как у сумасшедших. Видимо, даже
несмотря на то, что его психика была самой лучшей психикой во всем Нашем
Доме, даже эта психика не выдерживала дикий натиск всех этих диких иллюзий.
Охранники встали слева и справа от моего скафандра братца Пилата III.
Мы направились к группе, которая расположилась перед раскрытыми настежь
воротами ангаров, полосатыми металлическими коробками приткнувшихся к
громаде Нашего Общего Дома. Я знал, что, если я сделаю хоть четверть шага в
сторону, меня расстреляют на месте.
Тут, возле самой громады Нашего Общего Дома, уходящего высоко-высоко
вверх и далеко-далеко в стороны, на полу ядовитой окружающей среды лежали
кучи чего-то сильно знакомого. Приглядевшись, я понял, что в них лежат
старые рваные фраки, поломанные телевизоры, поломанные стулья, бумага,
какие-то железки... и много чего еще, от одного взгляда на которое родное
мое сердце заныло в невыносимой тоске обо всем остальном родном, оставленном
дома...
Из ангаров вывели танки. Их было два. Построенную в шеренгу группу
охранники взяли в кольцо, направив на кольцо автоматы. Нас всех и себя всех
самих пересчитали, разбили на две подгруппы, и братцев из группы поиска
направили в танки, а братцев охранников - на танки сверху.
Я сидел около небольшого иллюминатора и не отрываясь смотрел на
деревья. Их цвет был зеленым, но не однообразно. Тут и там в пятна зеленого
цвета вкр^сили уже не зеленые, а какие-то совсем другие цвета, от цвета
которых у меня постоянно кружилась корона. Я подумал о братце Принцессе...
Вот бы было радостно совершенно, если бы он находилась рядом, здесь, в
танке, возле иллюминатора! Он верила, что ядовитая окружающая среда
неядовита. Но если не ядовитые испарения, то откуда же тут взялась эта
невозможная иллюзорная красота?
Танки остановились на площади. На площади росла только трава, деревья
на площади не росли. Люки открылись, мы вышли на площадь.
Рядом с нашими танками стояли два вражеских клетчатых танка
разваливающегося Верха. Я было решил, что сейчас между нами вспыхнет теплая
война, но вдруг с удивлением обнаружил, что наши истинные братцы пожимают
руки псевдобратцам.
Один из псевдобратцев приблизился ко мне. Я стал держать себя начеку,
но он похлопал меня рукой по плечу братца Пилата III и достал из кармана
скафандра пригоршню вражеских конфет, на обертках которых по-ненашдомовски