"Василий Лобов. Дом, который сумасшедший (роман)" - читать интересную книгу автора

острие обоюдоострого меча к горлу поверженного бывшего братца.
Сам Братец Президент провозгласил в мик- рофон:
- Венец - делу конец!
Кашлянул, прочищая горло для последующих гениальных провозглашений, и
изрек:
- Делу - конец венца!
Немного помолчал и высказал следующую ге- ниальную мысль:
- Конец венца - делу!
Братцы зрители, затаив дыхание, не говоря уже обо всех остальных
жизненных процессах, с благоговением следили за титанической работой
гениальной мысли.
- Венец дела - конец!
- Два конца, два венца, посередине - дело!
- Делу - два конца!
В динамиках послышался треск. Так каждый раз в завершении матча
гениально трещала гениальная мысль Самого Братца Президента от титаничности
напряжения.
- Конец - делу венец!
Динамики разразились громом аплодисментов братцев мыслеводителей. Гром
аплодисментов подхватили принявшиеся сплачиваться братцы мы-слеводимые. Гром
аплодисментов перемешался с эхом грома предматчевых аплодисментов. От всего
этого рухнула западная трибуна, на которой сидел я. Я было обрадовался, что
наконец получу заветную медаль, но меня не убило и даже не ранило, а только
чуть-чуть прищемило корону обломком трибуны, за что полагалась именная
благодарность Кабинета Избранных.
Убитых и раненых понесли в машины. Бывший братец Иван Грозный XVIII
изящным ударом отсек верхний конец бывшего братца Бисмарка VII. Все
троекратно прокричали "ура!" и стали расходиться.
Когда я вышел на прицирковую площадь, ее уже красиво украшали красивые
транспаранты с гениальными мыслями Самого Братца Президента, только что
произнесенными в ложе номер двадцать один. Я перечитал их несколько раз и
несколько раз поразился гениальности.
На площади меня уже поджидали братец Клеопатра II, братец Малюта
Скуратов XXXII и братец Мадонна. К их глубочайшему огорчению, они на этот
раз не получили даже именную благодарность.
Братец Мадонна была высокая братец блондинка с крайне стройными двумя
ногами, двумя бедрами, одним телом и с восьмизубой короной на голове. Он
посмотрела на меня так, будто бы тут же очень хотела сделать со мной то, что
хотела. Я было тоже очень захотел, но мы пошли к братцу Великану.


ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Братец Малюта Скуратов XXXII, прихватив с собой братца Мадонну,
отправился на кухню составлять меню, а мы с братцем Клеопатрой II прошли в
кабинет.
Сев за стол, мы с минуту молчали. Братец Клеопатра II повертела в
пальцах черную салфетку, по углам которой были вышиты миниатюрные белые
братцы Великаны, и спросила:
- Тебя устраивает синекура пятого зама?