"Святослав Логинов. И тогда ты берешь меч" - читать интересную книгу автора

песку, ни к слежавшемуся снегу, в другой - замусоленный, надкушенный пряник.
Растоптанные черно-снежные холмики бугрятся по углам песочницы.
Давным-давно, когда снег еще был белым, здесь слепили крепость. Поговорить
бы с ее строителями... а у нынешнего обитателя и сладких слюней не
выпросишь. И все же ты говоришь:
- Мне нужен меч.
Мальчишка молча замахивается лопаткой. Сразу видно, что он готов
защищать свой пряник до последней капли вражеской крови. А если силы
окажутся неравны, на помощь всегда придет бабушка и две гладкошерстных
таксы.
- Мне нужен меч.
На этот раз ты обращаешься к существу убогому даже по меркам этого
убогого мира. Олигофрен, зачатый по пьянке и выросший в интернате для
умственно неполноценных, неожиданно для всех сумел стать полезным членом
общества. Он работает плотником в жилконторе и с безнадежным упорством чинит
почтовые ящики и разбитые двери парадных. Иногда его зовут в квартиры,
вставить форточку или исправить иную мелкую столярку. Он безотказно
выполняет все, а потом, справившись по ветхому прейскуранту, выставляет
счет, размеры которого вызывают разве что ностальгические чувства. Вид
олигофрена предельно серьезен, движения замедлены, но каждое дышит
осознанием своей нужности. Хороший человек, такие даже среди идиотов
встречаются не часто.
Выслушав твою просьбу он молча кивает и, повернувшись, неторопливо идет
к подвалу, где обустроена жэковская мастерская. Замерев, ты следуешь за ним,
и от странного сочетания: шагать замерев - всякое твое движение исполняется
особой олигофренической значимости. Ну и пусть, лишь бы он дал меч. Он
может, убогим многое доступно в том и этом мирах.
В мастерской парень долго перебирает рейки, составленные у стены,
наконец укладывает одну на верстак и берется за рубанок. На пол падают
стружки, шелковистые, витые, какие никогда не получались у тебя. Ради одних
этих стружек хочется стать столяром и всю жизнь чинить разбитые почтовые
ящики. Мастер освобождает планку из объятий верстака, берется за нож.
Дилетанты режут дерево всякими ножами, мастер - только косо сточенным
сапожным ножом, сделанным из обломка пилы. Ручка у него всегда из намотанной
изоленты, голубой или черной. У этого ножа ручка голубая; хорошая примета. В
два осторожных касания обозначается рукоять меча, придается легкий изгиб
лезвию, оттягивается разящее острие. Где серьезный молодой человек мог
научиться мастерить деревянные мечи? В специнтернатах этому не учат.
Овеществленная мечта дразняще светится в руке дурачка, не понимающего,
какое чудо он сотворил. Меч и мечта - слова одного корня, и плевать, что об
этом думают составители этимологических словарей.
- С вас двадцать копеек, - тускло произносит олигофрен.
- Какие двадцать копеек? - растерянно спрашиваешь ты, не замечая, что у
тебя вырвалась дурацкая поговорка, одна из тех, которыми щеголял в сопливом
детстве. Сейчас тебе не до поговорок, сокровище, к которому ты успел
прикипеть душой, уплывает прямо из рук. Ты готов отдать за меч не двадцать
копеек, а в тысячу, в миллион раз больше, но давать за него деньги нельзя,
волшебное оружие не может быть куплено, несчастный двугривенный напрочь
лишит его силы.
Мастер понимает вопрос по-своему. Он вытаскивает из кармана пухлую