"Надежда Лохвицкая. Собака (Рассказ незнакомки)" - читать интересную книгу автора

Дня через три-четыре уехали мы с тетушкой к себе в деревню, собираться
в Петербург.
Перед отъездом удивил меня немножко Володя Катков. Раздобыл где-то
кодак и целые дни все меня снимал.
Толя держался в стороне, я его почти и не видела. И уехал он раньше
меня. Уехал в Смоленск. Он там учился.
Прошло два года.
За это время видела я Толю только раз. Он приезжал в Петербург на
несколько дней по какому-то делу и бывал у Катковых.
Переменился он мало. Такое же осталось крутое детское лицо с серыми
глазами. ^
- Собака! Здравствуй! Давай лапу. Он страшно смутился, засмеялся и не
знал что сказать. И в эти дни получала я от Зины Катковой записки: "Приходи
непременно вечером. Собака скулит". Или: "Приходи скорее. Собака тает на
глазах. Грех мучить животных".
Хотя все потихоньку и подсмеивались над ним, но вел он себя очень
спокойно, разговора со мной не искал и по-прежнему прятался за чью-нибудь
спину.
Помню, только раз, когда за чаем Зина стала убеждать меня непременно
идти в консерваторию, потому что у меня отличный голос, Толя как-то весь
всполыхнулся.
- Ах, я так и знал, что на сцену! Ах, как все это чудесно.
И, конечно, сейчас же страшно сконфузился. Пробыл он в Петербурге всего
несколько дней, а когда уехал, прислали мне из магазина Эйлерса огромный
букет роз. Мы долго ломали голову, от кого бы это могло быть, и только на
другое утро, меняя воду в вазе, увидела я на букете привязанную тоненькой
золотой ниточкой маленькую сердоликовую собачку. Цветы были от Толи!
Я никому об этом не сказала. Мне почему-то ужасно его стало жалко. И
собачка была такая жалкая, с блестящими глазками, точно плакала.
И откуда он, бедненький, денег достал на такой дорогой букет! Верно,
подарили ему дома на театр или на покупки.
И от этих цветов, несмотря на всю их дорогую пышность, потянулась ко
мне больная, нежная грусть, совсем не похожая на то, что давало людям
круглое Толино лицо, детское и наивное. Я даже рада была, когда цветы
засохли и тетка их выбросила. Сама я как-то не смела убрать их. А собачку
засунула подальше в комод, чтобы забыть о ней. И забыла.


* * *

Потом началась сумбурная полоса жизни. Началось с консерватории,
которая очень разочаровала меня. Голос мой профессор очень одобрил, но велел
работать. А это было мне совсем не по характеру. Я привыкла, ничего не
делая, возбуждать восторги. Пропищу какую-нибудь песенку, и все: "ах, ах,
какой талант!" А систематически работать заставить себя я не могла. Да
кажется, и всеобщее мнение о моей талантливости было преувеличено. В
консерватории я ровно ничем не выделялась среди других учениц. Разве только
тем, что ни разу как следует не приготовила уроки. Это разочарование,
конечно, отразилось на моем характере. Я стала раздражительная, нервная.
Искала утешения в болтовне, беготне и флиртах. Настроение было скверное.