"Диана Локк. Испытание чувств " - читать интересную книгу автора

Мои родители не были мне поддержкой. Хотя они много не говорили на эту
тему, их удивляло, что я, живя в очаровательном доме, в заботах о прелестных
детях и замечательном муже, не чувствую себя вполне удовлетворенной.
Казалось бы, чего еще хотеть от жизни?
Однажды я попыталась объяснить, что моя семья мне очень важна, что я не
"становлюсь эгоисткой", а просто делаю кое-что для себя в совсем новой для
меня области.
- Я взрослею, папа, и пытаюсь попробовать что-то новое. Как говорится,
я хочу стать всем, чем могу.
Но людям, чья жизнь целиком прошла в радиусе пяти миль, никогда не
хватавшим звезд с неба и всегда довольным своей жизнью, невозможно объяснить
некоторые вещи. Ну что же, тем лучше для них. Я-то хотела большего.
- Мама, дети уже почти взрослые, ты не можешь сказать, что я отнимаю
свое время от них.
Я уверена, что мои объяснения не достигли цели, но мои родители теперь
не чувствовали ответственности за причуды собственной дочери и только
пожимали плечами в ответ на мои глупые прихоти. Мне, конечно, повезло, что
Стюарт был таким терпеливым. Мама никогда не говорила: "Место женщины - у
домашнего очага", но когда она пыталась меня уколоть, я не отвечала.

Отец Стюарта умер, когда ему было девятнадцать лет, и его мать через
пару лет снова вышла замуж за соседа, от которого ушла жена. Мать Стюарта со
своим мужем жила в Аризоне, и мы встречались раз в четыре-пять лет, так что
фактически у нас были только мои родители.
У них был потрясающий брак, они прямо светились тем глубоким чувством
счастья и удовлетворения, которое невозможно подделать. Леонардо и
Антуанетта Корелли. Мать настаивала, чтобы ее называли Антуанетта, но отец
звал ее Тони, и, хотя она не переставала утверждать, что ненавидит это имя,
ее улыбка свидетельствовала об обратном. Она обращалась с ним так, как будто
он мог повелевать восходом солнца, а он, хотя и мало говорил, но, когда
смотрел на нее, в его глазах светилось совсем особенное тепло.
Отец был первой любовью матери, и она обожала нам рассказывать, как они
встретились.
Они жили по соседству, вблизи Гранитной улицы, недалеко от того места,
где живут сейчас. Папа учился в школе с ее братом Марко, и они вместе ходили
в бассейн. Конечно, мальчик не мог там познакомиться с девочкой, но он часто
разговаривал с ней, младшей сестрой своего друга, когда заходил домой за ее
братом. Они были красивые молодые ребята, мой папа и дядя Марко. Я никогда
не видела дядю Марко, его убили в Германии, но разглядывала фотографии. Оба
стройные, с шапками темных вьющихся волос и с усами: пара, сражающая дам
наповал.
Папа был старше мамы на семь или восемь лет, я думаю, но он,
по-видимому, считал ее очень умной. По воскресеньям он прохаживался перед ее
домом, иногда останавливаясь, как будто завязывая шнурок. Если она в это
время была в саду перед домом, на качелях, он останавливался поговорить.
Очень скоро отец перестал разговаривать с мамой через забор, а просто
заходил посидеть с ней на качелях. И уже совсем немного оставалось до похода
в мороженицу.
- И танцы, Андреа. Твой папа был такой танцор! По субботам, в
"Рыцарском холле", когда закончилась война и наши друзья собрались...