"Олаф Бьорн Локнит. Полуночная гроза (Часть 2) " - читать интересную книгу автора

нельзя было отказать в своеобразном очаровании. Эти узкие дороги,
вырубленные в темно-красных скальных отрогах, хмурые сосновые леса в
снежном уборе, вросшие в землю деревни, где, кажется, у домов есть корни...
Бездонное ночное небо, прозрачно-холодные дни, искрящийся и хрустящий под
копытами лошадей снег... Постоялые дворы, сложенные из бревен, которые мне
при всем старании не обхватить, пропахшие дымом, подгорелым мясом и запахом
местного пива... Далекий волчий вой по ночам и треск веток, гнущихся под
тяжестью снега... Я начинала подпадать под суровое обаяние этой полуночной
страны, которую и королевством-то можно было назвать с большой натяжкой!
И у меня был еще один повод для радости. На каждом встреченном
постоялом дворе, в каждой деревне я повторяла одно и то же: "Не проезжал ли
здесь дня три или четыре назад отряд? Полтора десятка человек верхами,
смахивают на наемников в поисках заработка или свободную дружину. Скорее
всего, их возглавляет высокий черноволосый мужчина лет сорока. Направляются
на полуночный восход или в столицу."
Судя по получаемым ответам, я не так уж и сильно отставала. Но самое
главное - они проезжали здесь, они все были живы, и мне со смешками
передавали сплетни о том, как набезобразничали проезжие на том или ином
хуторе. Я благодарила, расплачивалась с хозяевами, забиралась в седло и
гнала своих верных коньков дальше.
Мои гнедые из аквилонских конюшен стоически терпели необходимость
почти целый день тащиться по снежной целине, довольствовались покупаемым в
деревнях жестковатым овсом и довольно резвой рысью везли меня через
Пограничье. Того, что был потемнее, звали Броуги, жеребца посветлее и
помоложе я окрестила Обормотом. При рождении его несколько обделили
соображением и вечно с ним что-то случалось - то провалится в ручей, то
зацепится гружеными на него мешками о низко нависшие ветки, то просто без
причины начнет шарахаться из стороны в сторону. Одно слово - Обормот.
В целом же ехала я без особых трудностей - только холодно очень было -
и все чаще задумывалась, с чего это Пограничье повсюду расписывают как
варварскую и жуткую страну? К своему немалому удивлению, в одной из
деревень я даже отыскала королевскую почтовую станцию и во исполнение
обещания послала весточку в Тарантию. Сообщать, правда, пока было особо
нечего - доехала благополучно, иду по следу, у известной особы и ее
сопровождающих, по слухам, все в порядке. Интересно, дойдет мое письмо или
нет? А если дойдет, то когда? Может, я уже и вернуться успею?
Конечно, Пограничье всегда было глухой окраиной мира. Ни одно из
государств Заката не стремилось подчинить здешние края по причине их
удаленности и заброшенности. Лет шестьсот-пятьсот назад им, наконец,
придумали употребление - попытались сделать из Пограничья место ссылки.
Вышло все как обычно, то есть наоборот. Согнанные в основном из
Немедии заключенные подняли бунт, захватили несколько фортов, перебили
охрану и стали жить сами по себе. При этом стоит забывать, что здешние
земли издавна принадлежали переселившимся с полуночи нордхеймцам,
бритунийцам и оборотням (но о них речь лучше вести отдельно). В общем,
нетрудно представить, какой народ в итоге заселил Пограничное королевство.
Здесь оказались уроженцы почти всех стран Запада и Восхода, к коим добавьте
еще толику полуночных варваров и посмотрите, что выйдет...
И не забудем про оборотней. По слухам, этого загадочного народа не так
много, зато они твердо считают Пограничье своим и только своим владением,