"И.Лоликаренко (сост.). Особое задание. Сборник воспоминаний советских чекистов " - читать интересную книгу автора

как можно лучше осветить ему обстановку в Сибири после освобождения ее от
колчаковщины, передать настроение омских рабочих и их безграничную любовь
к руководителю Советского государства...
Кремлевские куранты гулко отбили семь ударов. День кончался, и Зал
заседаний Совнаркома был тих. Лишь за небольшим столом, рядом с кабинетом
Ленина, сидел управляющий делами, высокий, спокойный Николай Павлович
Горбунов.
- А, прибыл! - произнес Горбунов, увидев меня.
Взглянув на часы, он сказал подбадривающе: - Ну, пойдем... - Он тихо
отворил дверь и сказал, не заходя: - Владимир Ильич, к вам из ВЧК...
Мне до этого приходилось встречаться с Владимиром Ильичем,
разговаривать мимолетно. Последний раз это было год назад. Но в кабинете
Ленина я впервые. Чувства волнения и радости охватили меня.
Бросилась в глаза широкая комната, два бледных от вечерних сумерек окна
справа, слева - молочно-белое пятно высокой изразцовой печи, а посредине,
на письменном столе, светит лампа со стеклянным нежно-зеленым грибом
абажура. В нескольких шагах от меня, склонившись над столом, Ленин.
Ильич поднимает голову. Чуть прищурив глаза, вглядывается, узнает:
- Здравствуйте, здравствуйте, товарищ Уралов!
Эти слова он говорит, уже вставая из-за стола, идя навстречу. Он
протягивает руку. И я ощущаю ее сильное пожатие.
- Садитесь, пожалуйста! - говорит Ленин, показывая на обшитое кожей
кресло слева от стола.
Ленин уже сел на свое место, повернулся ко мне вполоборота:
- Ну-с, что скажете, товарищ Уралов?
План моего доклада куда-то исчез. И я начал с того, о чем и не думал
говорить:
- Владимир Ильич! Я ведь только приехал... И потому с опозданием от
омских железнодорожников и сам поздравляю вас с днем рождения...
Крепкого-крепкого здоровья желаем вам...
Живое лицо Ленина каждой черточкой передавало его внутреннее состояние,
и было видно, что начало разговора несколько удивило Ильича. Но я все-таки
продолжал:
- Вместе с группой товарищей, чекистов, мы прибыли специальным поездом,
отремонтированным во время субботников... Поезд омские рабочие прислали
вам в подарок. Это эшелон с хлебом, двадцать вагонов пшеничной муки...
По мере того как я говорил, лицо Ильича согревалось.
Видимо, Дзержинский, сказав о приезде представителя ВЧК в Сибири,
умолчал о подарке рабочих, чтобы доставить Владимиру Ильичу неожиданную
радость.
- Вот, Владимир Ильич, вам фотографии паровоза и эшелона, сделанные уже
в Москве... Вот он, этот состав, прошу ваших указаний, что с ним делать...
Ленин положил фотографии на стол перед собой. Склонился над ними. Глаза
Ильича потеплели. Он о чем-то думал. Может быть, о ручейках хлеба,
которые, сбегаясь по граммам и фунтам с пайков омских рабочих, стекались в
поток, в тысячи пудов, привезенных сюда, в Москву. Может быть, о руках, с
особой тщательностью и без всякой корысти готовивших состав в дальний
путь. Может быть, о чекистах, которым ведь не зря в трудный путь доверили
свой эшелон рабочие...
- Так вы, товарищ Уралов, спрашиваете, что с эшелоном делать? Уж не