"Андрей Анатольевич Ломачинский. Автономный Аппендицит " - читать интересную книгу автора

поваром пошли первым и вторым ассистентами. Операционной сестры не было,
замполита приписали как "лицо, временно исполняющее санитарные обязанности".
Описал он и про метод предполагаемой операции, и про зеркало, которое уже
технари устанавливали в его малюсенькой операционной. К нему заглянул кок.
"Сан Сергеич, хорошо, что заглянул. Найди мне чистую пол-литровую банку с
крышкой - мы туда формалина нальем и отросток, как вещественное
доказательство, положим". Будет сделано. Затем опять в операционную - там
уже все моется, дезинфицируется. Зеркало на месте. Пахомов садится на стул и
начинает давать указания - откуда что достать, где что открыть, куда что
поставить. Наконец готово. Опять по стеночкам идет в каюту. Операционная
бригада в сборе. Начинается нудный инструктаж, как вести себя стерильным,
как руки мыть, что можно, что нельзя. Ну невозможно курс общей хирургии
прочитать за час, да еще заочно. Понял доктор, что только зря время тратит.
Там на месте разберемся - что скажу, то и делать будете. Снимай, ребята,
робу, одевай нестерильные халаты, маски и фартуки. Давай теперь мне лобок,
пузо и ноги от стопы до колена брить. И чтоб было чисто, как у
баб-манекенщиц! А ноги зачем? Надо! Задумка одна есть. Обрили здесь же, в
каюте.
Снова в операционной. Бактерицидную лампу выключили, чтоб не резала
глаза своим сине-ултрафиолетовым светом. Доктор налил первомура из черной
бутыли, развел и стал мыться. Один. Ассистенты смотрят. Затем Пахомов лезет
в биксы, корцангом достает перчатки и стерильный халат, одевается. Затем
накрывает столик с инструментами. Инструментов кладет больше, чем надо - с
такой бригадой точно половина окажется на полу. Готово. Все покрывается
стерильной простыней до поры, до времени. "Ну что, мужики, надо бы мне
капельницу поставить, но не в руку - в ногу, для того и брил. Руки мне
свободными нужны." Пахомов бесцеремонно раздевается до гола. На нем остаются
перчатки, маска и белый колпак. На ногу накладывается легкодавящий жгут.
Вены выступили, как у рысака на ипподроме. Вот хорошая - на голени. Игла у
внутривенной системы толстая, колоть такой самому себя ой как неприятно. Под
кожей сразу надувается синяк - черт, с самого начала не все так гладко, как
хотелось. Надо опять покопаться, поискать венку, поширять. Наконец из иглы
выбивается бодрая струйка черной венозной крови. Подсоединяется капельница,
ослабляется жгут. Теперь порядок. Физраствор пущен редкими каплями, пока
сильнее и не надо. Пластырем фиксируется игла по ходу вены.
"Ой, бля! Одну вещь забыл. Товарищ капитан второго ранга - сходите ко
мне в каюту, там в тумбочке пачка презервативов!"
Замполит удивленно смотрит на доктора: "Гандоны? На подводной лодке? Мы
же в порты не заходим! Или Вы что тут в тихую..."
"Да несите их сюда, сейчас увидите, что к чему!"
Возвращается замполит с пачкой презервативов. Пахомов уже не
стерильный, хоть все еще в перчатках - после "сервировки" он уже хватался за
что попало. Он стягивает перчатки и достает два презерватива. Разворачивает
и вкладывает один в один. Потом срезает "носик" - спермоприемник. Достает
резиновый катетер и капельницу. Соединяет их в одну длинную трубку и
опускает ее в градуированную банку под столом. Катетер продевает через
презервативы и засовывает себе в член, по трубке начинает бежать моча. "Так,
эту золотую жидкость мы мерить будем, сколько когда натекло. Без катетера,
боюсь, что мне будет не проссаться после операции. Вообще-то его туда
стерильным надо пихать, ну да ладно - уретрит не самое худшее в нашем деле.