"Джек Лондон. Бурый волк (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

как выразился однажды Ирвин, когда ему вернули Волка из Северного Орегона.
В следующий раз бурый беглец успел пересечь половину Калифорнии, весь
штат Орегон и половину Вашингтона, прежде чем его перехватили и доставили
обратно по принадлежности. Скорость, с которой он совершал свои пробеги,
была просто поразительна. Подкормившись и передохнув, Волк, едва только
его отпускали на свободу, обращал всю свою энергию в стремительный бег.
Удалось точно установить, что за первый день он пробегал около ста
пятидесяти миль, а затем в среднем около ста миль в день, пока кто-нибудь
не ухитрялся его поймать. Возвращался он всегда тощий, голодный,
одичавший, а убегал крепкий, отдохнувший, набравшись новых сил. И
неизменно держал путь на север, влекомый каким-то внутренним побуждением,
которого никто не мог понять.
В этих безуспешных побегах прошел целый год, но, наконец, пес
примирился с судьбой и остался близ коттеджа, где когда-то в первый день
задушил кролика и спал у ручья. Однако прошло еще немало времени, прежде
чем мужчине и женщине удалось погладить его. Это была великая победа. Волк
отличался такой необщительностью, что к нему просто нельзя было
подступиться. Никому из гостей, бывавших в коттедже, не удавалось завести
с ним добрые отношения. Глухое ворчание было ответом на все такие попытки.
А если кто-нибудь все же отваживался подойти поближе, верхняя губа Волка
приподнималась, обнажая острые клыки, и слышалось злобное, свирепое
рычание, наводившее страх даже на самых отчаянных храбрецов и на всех
соседних собак, которые отлично знали, как рычат собаки, но никогда не
слыхали рычания волка.
Прошлое этого пса было покрыто мраком неизвестности. История его
жизни начиналась с Уолта и Медж. Он появился откуда-то с юга, но о прежнем
его владельце, от которого он, по-видимому, сбежал, ничего не удалось
разузнать. Миссис Джонсон, ближайшая соседка, у которой Медж покупала
молоко, уверяла, что это клондайкская собака. Ее брат работал на приисках
среди льдов в этой далекой стране, и поэтому она считала себя авторитетом
по такого рода вопросам.
Да, впрочем, с ней и не спорили. Кончики ушей у Волка явно были
когда-то жестоко обморожены, они так и не заживали. Кроме того, он был
похож на аляскинских собак, снимки которых Ирвин и Медж не раз видели в
журналах. Они часто разговаривали о прошлом Волка, пытаясь представить
себе по тому, что они читали и слышали, какую жизнь этот пес вел на
далеком Севере. Что Север все еще тянул его к себе, это они знали. По
ночам Волк тихонько скулил, а когда поднимался северный ветер и пощипывал
морозец, им овладевало страшное беспокойство и он начинал жалобно выть.
Это было похоже на протяжный волчий вой. Но он никогда не лаял. Никакими
средствами нельзя было исторгнуть у него хотя бы один звук на естественном
собачьем языке.
За долгое время, в течение которого Ирвин и Медж добивались
расположения Волка, они нередко спорили о том, кто же будет считаться его
хозяином. Оба считали его своим и хвастались малейшим проявлением
привязанности с его стороны. Но преимущество с самого начала было на
стороне Ирвина, и главным образом потому, что он был мужчина. Очевидно,
Волк понятия не имел о женщинах. Он совершенно не понимал женщин. С юбками
Медж он никак не мог примириться, - заслышав их шелест, всякий раз
настораживался и грозно ворчал. А в ветреные дни ей совсем нельзя было к