"Джек Лондон. Слезы А Кима" - читать интересную книгу автора

чувствовал, как касается его, А Кима, запыленная рука прошлого. Однако он
страховал свою жизнь и свое имущество, собирал деньги в пользу местных
китайских революционеров, намеревавшихся превратить Небесную империю в
республику, вносил пожертвования в кружок китайских бейзболистов, побивших
в этой американской игре самих американцев, беседовал о теософии с
японским буддистом и шелкоторговцем Катсо Сугури, потакал полиции во
взяточничестве, вносил свою долю денег и участия в демократическую
политику аннексированной Гавайи и подумывал о покупке автомобиля. А Ким
никогда не решался обнажать перед самим собой свою душу и устанавливать,
чем он поступился из старого. Его мать принадлежала старине, а он ведь
почитал ее и был счастлив под ее бамбуковой палкой. Ли Фаа, Серебристый
Цветок Луны, принадлежала новому времени, а он никогда не мог быть вполне
счастлив без нее.
Потому что он любил Ли Фаа. С лицом, как луна, круглый, как арбузное
семечко, ловкий делец, умудренный опытом полувековой жизни, А Ким
становился поэтом, мечтая о Ли Фаа. Для нее он придумывал целые поэмы
наименований, женщину он превращал в цветок, в философские абстракции
совершенства и красоты. Для него одного из всех мужчин на свете она была
Цветком Сливы, Тишиной Женственности, Цветком Блаженства, Лилией Луны,
Совершенным Покоем. Бормоча эти сладостные имена любви, он слышал в них
плеск ручейков, звон серебряных колокольчиков, благоухание олеандров и
жасмина. Она была его поэмой о женщине, его поэтическим восторгом, духом о
трех измерениях, его судьбой и счастьем, предначертанным ему еще до
создания богами первого мужчины и первой женщины - богами, прихотью
которых было создать всех мужчин и всех женщин для радости и горя.
Однажды мать сунула ему в руки тушь, кисточку и положила на стол
табличку для письма.
- Нарисуй, - сказала она, - идеограмму "жениться".
Он повиновался, почти не удивившись, и с артистичностью, присущей его
расе, столь опытной в этом искусстве, вывел символический иероглиф.
- Прочти его, - приказала она.
А Ким взглянул на мать с любопытством, желая угодить ей, но в то же
время не понимая ее намерения.
- Из чего он составлен? - упорно добивалась она. - Что означают три
слагаемых, сумма которых составляет: жениться, соединение, бракосочетание
мужчины и женщины? Нарисуй, нарисуй каждое из них отдельно, не связано,
чтобы мы поняли, как проникновенно построили древние мудрецы идеограмму
"жениться".
А Ким повиновался и, рисуя, увидел: то, что чертила его кисточка,
было три знака - знак руки, уха и женщины.
- Назови их, - приказала мать; и он назвал.
- Верно, - произнесла она. - Это великий замысел! Такова сущность
брака. Таким некогда и был брак; и таким он всегда будет в моем доме. Рука
мужчины берет за ухо женщину и вводит ее в дом, где она обязана
повиноваться ему и его матери. Так вот и меня взял за ухо твой давно и
почтенно скончавшийся отец. Я присмотрелась к твоей руке. Она не похожа на
его руку. Я присмотрелась и к уху Ли Фаа. Тебе никогда не удастся повести
ее за ухо. Не такие у нее уши. Я проживу еще долго и до самой смерти буду
госпожой в доме моего сына, как это велит старинный обычай.
- Но ведь она моя почитаемая родительница, - объяснял А Ким Ли Фаа.