"Джек Лондон. Безумие Джона Харнеда (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

ярко-красном плаще. Завыли во всю мощь сигнальные трубы. Ордоньес,
конечно, не может сравниться с Матестини, но все же он молодчина. Одним
взмахом всадил шпагу прямо в сердце быку, и у быка подогнулись ноги, он
свалился мертвый. Удар был превосходный, искусный и меткий. Матадору долго
хлопали, а из тех рядов, где сидело простонародье, на арену полетели
шляпы. Мария Валенсуэла аплодировала так же восторженно, как все, а Джон
Харнед, которому даже и тут не изменило хладнокровие, с любопытством
наблюдал за ней.
- Вам нравится смотреть на это? - спросил он.
- Всегда, - ответила она, продолжая аплодировать.
- С детства, - добавил Луис Сервальос. - Я помню, как ее в первый раз
привели на бой быков. Ей было только четыре года. Она сидела подле матери
и неистово хлопала - так же, как сейчас. Она настоящая испанка.
- Ну, вот теперь вы сами видели, - сказала Мария Валенсуэла Джону
Харнеду в то время, как мертвого быка привязали к мулам и тащили с арены.
- Видели бой быков. И вам понравилось, да? Я хочу знать, что вы об этом
думаете.
- Думаю, что быку не дали возможности защищаться, - сказал Харнед. -
Он был обречен заранее, исход боя не оставлял сомнений. Еще до того, как
бык вышел на арену, все знали, что он будет убит. А спортивное состязание
только тогда интересно, когда неизвестно, чем оно кончится. Здесь против
глупого быка, который никогда еще не нападал на человека, выпустили пять
опытных мужчин, много раз уже участвовавших в таких боях. Было бы,
пожалуй, честнее выпустить одного человека против одного быка.
- Или одного человека против пятерых быков, - бросила Мария
Валенсуэла, и мы все захохотали, а громче всех - Луис Сервальос.
- Да, вот именно, - сказал Джон Харнед, - против пяти быков. И притом
такого человека, который, как и быки, ни разу до того не выходил на арену,
- вот, например, как вы, сеньор Сервальос.
- А все же мы, испанцы, любим бой быков, - отозвался Луис Сервальос.
(Я готов поклясться, что сам дьявол надоумил Луиса, как действовать.
А как он действовал, я сейчас расскажу.)
- Что ж, вкус к тому или иному всегда можно привить людям, - ответил
Джон Харнед на замечание Луиса. - У нас в Чикаго убивают добрую тысячу
быков ежедневно, однако никому и в голову не придет платить деньги, чтобы
посмотреть на это.
- Но то - бойня, - возразил я. - А это... о, это - искусство!
Искусство тонкое, редкое, замечательное!
- Ну, не всегда, - вмешался Луис Сервальос. - Я видывал неумелых
матадоров, и, должен сказать, это - довольно неприятное зрелище.
Он содрогнулся, и лицо его выразило такое отвращение, что в эту
минуту мне окончательно стало ясно: Луис разыгрывает какую-то роль, и,
должно быть, сам дьявол нашептывает ему, как вести себя.
- Сеньор Харнед, может быть, и прав, - сказал Луис. - Пожалуй, с
быком действительно поступают несправедливо. Ведь мы все знаем, что быку
целые сутки не дают воды, а перед самым боем позволяют пить сколько
влезет.
- Значит, он выходит на арену, отяжелев от воды, - сказал Джон Харнед
быстро, и я видел, как его глаза стали серыми, острыми и холодными, как
сталь.