"Джек Лондон. "Просто мясо" (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- И ты думаешь, они стоят сто тысяч? - спросил Джим, подняв глаза и
перестав расшнуровывать ботинок.
- Еще бы, - последовал ответ. - Знавал я в Аризоне одну танцовщицу,
так у нее было несколько больших камушков. Поддельных. Она говорила, что,
будь они настоящие, они бы стоили не меньше пятидесяти тысяч, и ей бы не
пришлось танцевать. А у нее их и дюжины-то не набралось бы.
- Кому ж будет охота трудиться из-за куска хлеба? - торжествующе
вопросил Джим. - С киркой да лопатой... - сказал он презрительно. - Да
проработай я, как собака, всю жизнь, откладывай я все свои заработки, все
равно не собрал бы и половины того, что мы огребли сегодня.
- Мыть тарелки - вот на что ты способен, а на этом больше двадцатки в
месяц с харчами не заработаешь. Со счетом ты не в ладах, но мысль у тебя
верная. Кому нравится, пусть тот и работает. Когда я был молод и глуп, я
служил ковбоем за тридцатку в месяц. Но теперь я стал постарше и больше не
желаю быть ковбоем.
Мэтт влез в постель. Джим потушил свет и улегся с другой стороны
кровати.
- Как твоя рука? - любезно осведомился Джим.
Такая забота была необычной, и Матт это заметил.
- Кажется, не сбешусь. Почему ты спросил?
Джим почувствовал смущение и беспокойство и в душе проклял другого за
способность задавать неприятные вопросы, но вслух сказал:
- Да так просто. Вначале ты как будто струхнул. Что ты собираешься
делать со своей долей, Мэтт?
- Куплю ранчо в Аризоне, осяду и буду платить другим, чтобы они
служили ковбоями у меня. Хотелось бы мне поглядеть, как парочка сволочей,
будь они прокляты, станет клянчить у меня работу. А теперь заткнись, Джим.
Еще не скоро я куплю это ранчо. А сейчас я буду спать.
Но Джим долго не мог уснуть; нервничая и ерзая, он переворачивался с
боку на бок, а когда ему удавалось уснуть, он спал неспокойно и тут же
просыпался. Ему все еще мерещился блеск камней, и от этого блеска болели
глаза. Несмотря на свою тупость, Матт спал чутко, как дикое животное,
настороженное даже во сне. И Джим, переворачиваясь, все время замечал, как
напрягается тело лежащего рядом с ним человека, словно он вот-вот
проснется. По правде говоря, Джим часто не мог понять, спит тот или нет.
Раз даже Мэтт проговорил тихо и совсем не сонно: "Да спи ты, Джим! Нечего
думать об этих камнях. Никуда они не денутся". А ведь именно в эту минуту
Джим был уверен, что Мэтт спит.
Поздно утром Мэтт проснулся при первом движении Джима и потом
просыпался и засыпал одновременно с ним до полудня, когда оба встали и
оделись.
- Я пойду куплю газету и хлеб, - сказал Мэтт. - А ты свари кофе.
Слушая, Джим бессознательно перевел взгляд с лица Мэтта на подушку,
под которой лежал сверток, завернутый в пестрый платок. Мгновенно лицо
Мэтта исказилось от ярости.
- Смотри, Джим! - прорычал он. - Тебе придется играть без обмана.
Если ты меня подведешь, я тебя прикончу. Ясно? Я тебя сожру. Ты сам это
знаешь. Прокушу тебе глотку и сожру, как бифштекс.
Его загорелая кожа побагровела, а оскаленный рот обнажил прокуренные
зубы. Джим вздрогнул и невольно сжался. На него смотрела сама смерть.