"Джек Лондон. Из неизданных произведений" - читать интересную книгу автора

такой скоростью, что я за себя боюсь. Кроме того, дядюшка Макс так стар, что
нужна чрезвычайная осторожность. Столь решительное преобразование организма,
ослабленного возрастными изменениями, можно осуществить только самыми
радикальными средствами, поэтому и необходима величайшая осмотрительность.
Как уже сказал, я очень опасаюсь за себя и для контроля мне нужна другая
голова. Вы поняли? Поможете?

* * *

Я привел мой разговор с другом Довером Уоллинфордом, чтобы стало ясно,
каким образом я был вовлечен в один из самых невероятных в своей жизни
экспериментов. О совершенно неслыханных вещах, потом происшедших в деревне,
с удивлением говорят до сих пор. И поскольку ни одна душа понятия не имела о
реальной подоплеке дела, то невообразимые события в те дни потрясли всех до
самой крайности. Вызванный переполох был поистине потрясающим; при огромном
наплыве народа на улицах прошли сразу три митинга, многое говорилось о
знаках и знамениях свыше, а отдельные ранее трезво мыслившие члены общины
даже провозгласили наступление Судного дня. Уши многочисленных горожан
смиренно ловили голоса судьбы, тогда как их взгляды искали грозных
предзнаменований на небесах. Что же касается майора Рэтбона - доверского
дядюшки Макса, то на него большая часть деревенской публики стала смотреть,
как на второго Лазаря, воскресшего из мертвых, как на человека, повидавшего
самого Бога, в то время как другие уверяли, что он якшается с Люцифером и
вот-вот сгорит в адском пламени.
Как бы там ни говорили, я буду излагать события так, как они
происходили. Однако я не намерен вдаваться в детали, а коснусь лишь
результатов воздействия на майора Рэтбона.

* * *

Итак, к делу. Я не медля послал за своими пожитками и снял комнаты,
прилегавшие к лаборатории Довера. Майор Рэтбон, под напором наших
настойчивых просьб и ослепленных обещаниями лучезарной молодости, таки дал
согласие. Для остального мира он отныне считался больным, был при смерти. А
в действительности с каждым днем делался все крепче и сильнее. Целых три
месяца посвятили мы своей чреватой опасностями задаче, и вместе с тем
настолько увлекательной, что почти не заметили, как пролетело время. Бледная
кожа майора обрела цвет, мышцы налились, а морщины кое-где разгладились. В
юности он был отнюдь не слабого сложения и, не имея природных недостатков,
чудесным образом возвращал свои силы. Живость и энергия в нем росли с
необычайной быстротой; боевая молодость так и бурлила в его крови, нам
становилось все труднее удерживать его в рамках. Начав с попыток оживить
хилого старикашку, мы получили импульсного молодого гиганта. Примечательным
обстоятельством были сохранившие свой белоснежный цвет его волосы и борода.
Как мы ни старались, ничего не получилось. Кроме того, он сохранял и
приобретенную с возрастом раздражительность. Все это, вкупе с прирожденным
упрямством и грубоватым характером, легло на нас нелегким бременем. Как-то,
в начале апреля, чтобы разобраться с канцелярской путаницей у поставщиков
химических веществ мы с Довером были вынуждены отлучиться. Помощнику Майклу
были даны соответствующие инструкции, поэтому мы не ожидали никаких