"Джек Лондон. Бродяги, которые проходят ночью (Очерк)" - читать интересную книгу автора

- Воды, - попросил я, вытирая залитые потом глаза, - воды.
Он указал мне на дверь и заверил, что где-то там в темноте я найду
речку. Я отправился к реке, заблудился во тьме, раза два или три падал в
сугробы, поднимался и вернулся к котлам замерзший до полусмерти. Когда я
оттаял, мне захотелось пить еще больше. Вокруг меня стонали, вздыхали,
всхлипывали, охали, задыхались, хрипели, барахтались, метались и тяжело
переворачивались с боку на бок в этой нескончаемой пытке бродяги. Мы,
заблудшие души, нещадно поджаривались на этой адской сковородке, и механик
- олицетворение сатаны - давал нам единственный выход - замерзнуть на
улице.
Швед сел и принялся страстно проклинать любовь человека к перемене
мест, которая довела его до бродяжничества и тяжких страданий, вроде
этого.
- Когда я вернусь в Чикаго, - клялся он, - поступлю на работу и не
брошу ее, пока ад не потрескается от мороза. Тогда я снова пойду
бродяжничать.
И - такова ирония судьбы - на следующий день, когда последствия
аварии были устранены, мы со шведом выехали из Эванстона в ящиках для льда
вагона-холодильника, предназначенного "специально для апельсинов", скорого
товарного состава для фруктов из солнечной Калифорнии. Ящики, конечно,
были пустые из-за холодной погоды, но от этого они не стали теплее. Мы
проникали в них через люки на крышах вагонов, ящики были сделаны из
оцинкованного железа, и в такой холод прикасаться к их стенкам было не
очень-то приятно. Мы лежали в ящиках для льда и дрожали, у нас зуб на зуб
не попадал. Мы держали совет и решили оставаться в холодильнике день и
ночь, пока не проедем район негостеприимного плоскогорья и не спустимся в
долину Миссисипи.
Но мы должны были чем-то питаться и решили на следующей остановке
вылезти за едой и тут же бежать обратно. Мы прибыли в город Грин Ривер
слишком рано для ужина. Время перед едой - это худшие часы для того, чтобы
стучаться в кухонные двери, но мы взяли себя в руки и, как только состав
подошел к сортировочной, спустились по боковым лесенкам и побежали к
домам. Мы сразу направились в разные стороны, но условились встретиться в
холодильнике. Вначале мне не везло, но под конец мне насовали в руки
всякой всячины, и я помчался к поезду. Он уже тронулся и шел довольно
быстро. Тот рефрижератор, в котором мы должны были встретиться, был уже
далеко, и я повис на боковой лесенке другого холодильника, на расстоянии
шести вагонов от него. Я быстро поднялся на крышу и влез в ящик.
Но проводник из служебного вагона заметил меня и через несколько миль
на следующей остановке в Рок Спрингсе он просунул свою голову в мой ящик и
крикнул: "Пошел вон, жабий сын! Пошел вон!" Он схватил меня за ноги и
выволок из ящика. Я благополучно смотался, и "специальный апельсиновый"
вместе со шведом укатил без меня.
Пошел снег. Приближалась холодная ночь. Когда стемнело, я начал
рыскать по станционным путям, пока не нашел пустой вагон-рефрижератор. Я
влез в него, не в ящик для льда, а прямо в вагон. Я задвинул тяжелые
двери, и их края, обшитые резиновыми полосами, надежно закупорили вагон.
Стены были толстые. Никакая стужа не могла проникнуть вовнутрь вагона. Но
в нем был такой же холод, как и снаружи. Мне предстояло разрешить проблему
- как поднять температуру. Но професскональный бродяга знает свое дело. Я