"Джек Лондон. Люди бездны (Очерк)" - читать интересную книгу автора

карабкаются к тебе на колени, жена счастлива, улыбается, ставя обед на
стол, целует тебя, и детишки чмокают папу перед сном, и чайник на плите
насвистывает песенку, а вы долго еще говорите и наговориться не можете, и
ты рассказываешь ей, где ты был и что видел, а она тебе - про разные
домашние дела, про все, что тут без тебя произошло, и...
- Да ну тебя! - крикнул он, шутливо ткнув меня кулаком в плечо. -
Шутки со мной шутишь, а? Хозяюшка с поцелуями, и детишки с ласками, и
чайник с песенкой - и все это за четыре фунта десять шиллингов в месяц,
если тебя взяли на пароход, а если не взяли, - тогда шиш! Нет, друг, я
тебе сейчас расскажу, что я получу на свои четыре фунта десять шиллингов.
Жена скандалит, дети пищат, в доме угля ни кусочка, так что чайнику и петь
не с чего, да и чайник-то сам заложен в ссудной лавке! Вот тебе и вся
картина. Поневоле рад будешь удрать на пароходе. Хозяюшка! На кой черт она
мне? Чтобы жизнь отравляла? Детки? Мой тебе совет, друг, не заводи ты их.
Посмотри на меня. Я могу выпить кружку пива, когда захочу, и никакая
хозяюшка и никакие детки не требуют от меня хлеба. И я счастлив - да, да!
- что у меня есть пиво и приятели - вот как ты, и что скоро придет хороший
пароход и я опять уеду куда-нибудь. По сему случаю давай выпьем еще по
кружке. Светлое с темным пополам будет в самый раз.
Нет нужды передавать здесь все, что он говорил; кажется, я уже
достаточно очертил жизненную философию этого двадцатидвухлетнего парня и
ее экономическую основу. Домашней жизни он не изведал. Слово "дом"
вызывало в его сознании одни лишь неприятные ассоциации. Ничтожный
заработок отца и других мужчин его круга давал ему достаточный повод
считать жену и детей обузой и причиной всех мужских несчастий.
Бессознательный гедонист, чуждый всякой морали и проникнутый практицизмом,
он искал для себя высшего счастья и находил его в вине.
Пропойца уже в молодые годы и задолго до старости - развалина; а
когда работать кочегаром станет не под силу, - канава или работный дом, и
- конец... Он сам понимал все не хуже меня, но его это не страшило. С
самого рождения жизненные обстоятельства огрубляли его душу, и он смотрел
на свое неизбежное печальное будущее с холодным безразличием, поколебать
которое оказалось мне не под силу.
И все же он был неплохой малый - не злой и не жестокий от природы. Он
обладал нормальными умственными способностями и более чем недурной
внешностью: у него были широко расставленные, оттененные длинными
ресницами большие голубые глаза, в которых то и дело мелькали искорки
смеха, свидетельствуя о хорошем чувстве юмора; правильные черты лица,
красивые брови, нежно очерченный рот, хотя губы уже научились кривиться в
жесткой усмешке. Правда, подбородок был невелик, впрочем, не так уж и мал,
- я видывал людей с куда менее внушительным подбородком, занимающих разные
высокие посты.
Красивая голова ловко сидела на великолепной шее, и я не удивился,
увидев его тело, когда он скинул одежду, чтобы лечь спать. В
гимнастических залах и на спортивных площадках мне не раз приходилось
видеть оголенных мужчин весьма благородного происхождения и утонченного
воспитания, но ни один из них не мог поспорить сложением с этим
двадцатидвухлетним пьяницей, с этим юным богом, обреченным превратиться в
развалину через каких-нибудь пять лет и исчезнуть с лица земли, не оставив
потомства, которому он мог бы передать столь замечательное наследство.