"Джек Лондон. Джунгли (Статья)" - читать интересную книгу автора

- с ним произошел несчастный случай. Он всего-навсего повредил ступню и
продолжал работать, пока не упал в обморок. После чего три недели пролежал
в постели, вышел на работу слишком рано и снова слег на два месяца. К
этому времени в их объединенной семье уже все вынуждены были пойти
работать. Дети продавали газеты на улице. Она целый день упаковывала
окорока, а ее двоюродная сестра красила банки. А маленький Станислав
работал на удивительной машине, которая почти все делала сама. Станислав
должен был только вставлять банки для топленого сала в зажим.
"Вот так место маленького Станислава во вселенной и его судьба до
конца дней были определены раз и навсегда. Час за часом, день за днем, год
за годом ему было суждено стоять на точно определенном квадратном футе
пола с семи утра до полудня, а затем с половины первого до половины
шестого, ограничивая все свои движения и мысли теми, которые требовались
для того, чтобы вставить пустую банку в зажим". А получал он за это около
трех долларов в неделю, что составляло причитающуюся ему долю в общем
заработке миллиона семисот пятидесяти тысяч детей, работающих в
Соединенных Штатах. Его заработной платы едва хватало, чтобы выплачивать
проценты за дом.
А Юргис лежал на спине беспомощный и голодный - те деньги, на которые
ему могли бы купить еды, уходили на очередные взносы и проценты за дом. И,
когда он поправился, он уже не был самым здоровым и крепким человеком в
толпе. Теперь он стал худым и изнуренным, и вид у него был жалким, своего
прежнего места он давно лишился и теперь каждый день с раннего утра
приходил к воротам, изо всех сил стараясь остаться впереди и выглядеть
пободрее.
"Особая горечь положения заключалась в том, что Юргис понимал смысл
происходящего. В тот первый раз он был здоров и крепок и получил работу в
первое же утро, но теперь он уже принадлежал ко второму сорту, стал, так
сказать, подпорченным товаром и был хозяевам не нужен. Они использовали
его свежую силу, вымотали "пришпориванием", а потом выбросили вон".
Положение Юргиса и его близких стало отчаянным. Другие тоже потеряли
работу, и Юргис решился на последнее средство и начал работать в аду - на
фабрике удобрений. И тут произошел еще один несчастный случай особого
рода; мастер гнусно обошелся с Оной, его женой (так гнусно, что этого
нельзя пересказать здесь), а Юргис избил мастера и попал в тюрьму. Они с
Оной оба потеряли работу.
К рабочим несчастье не приходит в одиночку. Лишившись места, они
лишились и дома. За то, что Юргис ударил мастера, он был занесен в черные
списки на всех бойнях и даже не смог вернуться на фабрику удобрений. Семья
распалась, и каждый своим путем отправился в земной ад. Повезло тем, кто
вовремя умер: отцу Юргиса, погибшему от заражения крови, которое он
получил, работая с химикалиями, и сыну Юргиса Антанасу, утонувшему на
улице. (Тут я хотел бы упомянуть, что последний случай достоверен: некий
член благотворительного общества рассказывал мне в Чикаго, что ему как-то
пришлось хоронить ребенка, который утонул на улице Мясного городка.)
Юргис, попав в черные списки, рассуждал так: "Ни справедливости, ни
прав там не было - ничего, кроме силы, тирании, произвола и бесконтрольной
власти. Они растоптали его, сожрали все, что ему принадлежало, убили его
старика отца, замучили и погубили его жену, раздавили, стерли в порошок
всю его семью. А теперь отмахнулись от него. Больше он им не был нужен".