"Джек Лондон. О себе (Статья)" - читать интересную книгу автора

подозревая, как и он, что впереди его подстерегает грозная Немезида. Мне
поручили в то время караулить пчел; сидя под деревом с восхода солнца до
вечера и поджидая, когда пчелы начнут роиться, я вволю и читал и грезил.
Ливерморская долина - плоское, скучное место; не возбуждали во мне
любопытства и холмы, окружающие долину. Мои грезы нарушало
одно-единственное событие - роение пчел. Я бил тогда тревогу, а все
обитатели ранчо выбегали с горшками, кастрюлями и ведрами, наполненными
водой. Мне помнится, что первая строка в повести "Сигна" звучала так: "Это
был всего-навсего маленький мальчик"; однако этот маленький мальчик мечтал
о том, что он сделается великим музыкантом, что к его ногам будет
повергнута вся Европа. Маленьким мальчиком был и я... Почему бы и мне не
сделаться тем же, чем мечтал стать "Сигна"?
Жизнь на калифорнийском ранчо казалась мне тоскливой до крайности; не
было дня, чтобы я не мечтал уйти за черту горизонта и увидеть мир. Уже
тогда я слышал шепоты, зовущие в дорогу: я стремился к прекрасному, хотя в
окружающей меня обстановке не было ничего красивого. Холмы и долины были
как бельмо на глазу, меня тошнило от них - я полюбил их только тогда,
когда расстался с ними.


Мне шел одиннадцатый год, когда я покинул ранчо и переехал в Окленд.
Много времени провел я в оклендской публичной библиотеке, жадно читая все,
что попадало под руку, - от долгого сидения за книгами у меня даже
появились признаки пляски святого Витта. По мере того как мир раскрывал
передо мной свои тайны, я расставался с иллюзиями. Средства на жизнь я
зарабатывал продажей газет на улицах; с той поры и до шестнадцати лет я
переменил великое множество занятий - работа у меня чередовалась с
учением, учение с работой.
В те годы во мне пылала жажда приключений, и я ушел из дому. Я не
бежал, я просто ушел, - выплыл в залив и присоединился к устричным
пиратам. Дни устричных пиратов миновали, и если бы меня вздумали судить за
пиратство, я сел бы за решетку на пятьсот лет. Позднее я плавал матросом
на шхуне и ловил лососей. Почти невероятно, но очередным моим занятием
была служба в рыбачьем патруле: я должен был задерживать всякого
нарушителя законов рыбной ловли. Немало таких нарушителей - китайцев,
греков и итальянцев - занималось тогда противозаконной ловлей, и не один
дозорный из охраны поплатился жизнью за попытку призвать их к порядку. При
исполнении служебных обязанностей у меня было одно-единственное оружие -
стальная вилка, но я бесстрашно, как настоящий мужчина, влезал на борт
лодки браконьеров и арестовывал ее хозяина.
Затем я нанялся матросом на корабль и уплыл к берегам Японии - это
была экспедиция за котиками. Позже мы побывали и в Беринговом море. После
семимесячной охоты на котиков я, возвратясь в Калифорнию, брался за разную
работу: сгребал уголь, был портовым грузчиком, работал на джутовой
фабрике; работать там приходилось с шести часов утра до семи вечера. Я
рассчитывал на следующий год снова уплыть на охоту за котиками, но
прозевал присоединиться к своим старым товарищам по кораблю. Они уплыли на
"Мери Томас", - судно это погибло со всей командой.
В те дни, когда я урывками занимался в школе, я писал обычные
школьные сочинения и получал за них обычные отметки; пытался я писать и