"Джек Лондон. Ату их, ату!" - читать интересную книгу автора

Король держал совет со старейшинами, и мне вместе с другими пришлось
весь остаток дня и всю ночь плыть в челне на ту сторону лагуны, чтобы
передать жителям Паулоо: мы собираемся напасть на все становища сразу, а
вы захватите шхуну. Сами гонцы, хоть и выбились из сил, тоже приняли
участие в драке. На шхуне было двое белых, капитан и помощник, а с ними
шесть черных. Капитана и трех матросов схватили на берегу и убили, но
сначала капитан из двух револьверов уложил восьмерых наших. Видишь, как
близко, лицом к лицу, сошлись мы с врагами!
Помощник услышал выстрелы и не стал ждать; он погрузил запас воды,
съестное и парус в маленькую шлюпку, футов двенадцать длиной. Мы, тысяча
человек, в челнах, усеявших всю лагуну, двинулись на судно. Наши воины
дули в раковины, оглашали воздух песнями войны и громко били веслами о
борт. Что мог сделать один белый и трое черных против всех нас? Ничего - и
помощник знал это.
Но белый человек подобен дьяволу. Стар я и немало белых перевидал на
своем веку, но теперь, наконец, понял, как случилось, что белые захватили
все острова в океане. Это потому, что они дьяволы. Взять хоть тебя, что
сидишь со мной в одной лодке. Ты еще молод годами. Что ты знаешь? Мне
каждый день приходится учить тебя то одному, то другому. Да я еще
мальчишкой знал о рыбе и ее привычках больше, чем знаешь ты сейчас. Я,
старый человек, ныряю на дно лагуны, а ты... где тебе за мной угнаться!
Так на что же, спрашивается, ты годишься? Разве только на то, чтобы
драться. Я никогда не видел тебя в бою, но знаю, ты во всем подобен своим
братьям, и дерешься ты, верно, как дьявол. И ты такой же глупец, как твои
братья, - ни за что не признаешь себя побежденным. Будешь драться насмерть
и так и не узнаешь, что ты разбит.
А теперь послушай, что сделал помощник. Когда мы, дуя в раковины,
окружили шхуну и от наших челнов почернела вся вода кругом, он спустил
шлюпку и вместе с матросами направился к выходу в открытое море. И опять
по этому видно, какой он глупец. Ни один умный человек не отважится выйти
в море на такой шлюпке. Борта ее и на четыре дюйма не выдавались над
водой. Двадцать челнов устремились за ним в погоню, в них было двести
человек - вся наша молодежь. Пока матросы проходили на своей шлюпке одну
сажень, мы успевали пройти пять. Дела его были совсем плохи, но, говорю
тебе, это был глупец. Он стоял в шлюпке и выпускал заряд за зарядом. Он
был никудышный стрелок, но мы его догоняли, и у нас все прибывало убитых и
раненых. Но все равно дела его были совсем, совсем плохи.
Помню, он не выпускал изо рта сигары. Когда же мы, изо всех сил
налегая на весла, приблизились к нему шагов на сорок, он бросил винтовку,
поднес сигару к динамитной шашке и кинул ее в нашу сторону. Он зажигал все
новые и новые шашки и бросал их одну за другой, без счета. Теперь я
понимаю, что он расщеплял шнур и вставлял в него спичечные головки, чтобы
шнур скорее сгорал, и у него были очень короткие шнуры. Иногда шашка
взрывалась в воздухе, но чаще в каком-нибудь челне, и всякий раз, как она
взрывалась в челне, от людей ничего не оставалось. Из двадцати наших лодок
половина была разбита в щепки. Та, где сидел я, тоже взлетела на воздух, а
с нею двое моих товарищей - динамит взорвался как раз между ними.
Остальные повернули назад. Тогда помощник с криком "Ату их, ату!" опять
схватился за ружье и стал стрелять нам в спину. И все это время его черные
матросы гребли изо всех сил. Видишь, я не обманул тебя, человек этот и