"Джек Лондон. На Сороковой Миле." - читать интересную книгу автора

способом.
- У тебя все тот же 38-55?
Лон утвердительно кивнул головой.
- Ты бы лучше достал себе более подходящий калибр. Мой револьвер
понаделает в тебе дыр величиной с орех.
- Не беспокойся! Хотя у моих пуль рыльце мягкое, но бьют они навылет
и выходят с другой стороны сплющенными в лепешку. Когда я буду иметь
удовольствие встретиться с тобой? По-моему, самое подходящее место - это у
проруби.
- Место неплохое. Приходи туда ровно через час, и тебе не придется
долго меня дожидаться.
Оба надели рукавицы и вышли из помещения поста Сороковой Мили, не
обращая внимания на уговоры товарищей. Казалось бы, началось с пустяка, но
у людей такого вспыльчивого и упрямого нрава мелкие недоразумения быстро
разрастаются в крупные обиды. Кроме того, в те времена еще не умели вести
разработку золотоносных пластов зимой, и у жителей Сороковой Мили,
запертых в своем поселке продолжительными арктическими морозами и
страдающих от обжорства и вынужденного безделья, сильно портился характер;
они становились раздражительными, как пчелы осенью, когда ульи переполнены
медом.
В Северной Стране тогда не существовало правосудия. Королевская
конная полиция также была еще делом будущего. Каждый сам измерял обиду и
сам назначил наказание, когда дело касалось его. Необходимость в
совместных действиях против кого-либо возникала редко, и за всю мрачную
историю лагеря Сороковой Мили не было случаев нарушения восьмой заповеди.
Большой Джим Белден сразу же устроил импровизированное совещание.
Бирюк Маккензи занял председательское место, а к священнику Рубо был
отправлен нарочный с просьбой помочь делу своим участием. Положение
совещавшихся было двойственным, и они понимали это. По праву силы, которое
было на их стороне, они могли вмешаться и предотвратить дуэль, однако
такой поступок, вполне отвечая их желаниям, шел бы вразрез с их
убеждениями. В то время как их примитивные законы чести признавали личное
право каждого ответить ударом на удар, они не могли примириться с мыслью,
что два таких добрых друга, как Беттлз и Мак-Фэйн, должны встретиться в
смертельном поединке. Человек, не принявший вызова, был, по их понятиям,
трусом, но теперь, когда они столкнулись с этим в жизни, им хотелось,
чтобы поединок не состоялся.
Совещание было прервано торопливыми шагами, скрипом мокасин на снегу
и громкими криками, за которыми последовал выстрел из револьвера. Одна за
другой распахнулись двери, и вошел Мэйлмют Кид, держа в руке дымящийся
кольт, с торжествующим огоньком во взгляде.
- Уложил на месте. - Он вставил новый патрон и добавил: - Это твой
пес, Бирюк.
- Желтый Клык? - спросил Маккензи.
- Нет, знаешь, тот, вислоухий.
- Черт! Да ведь он был здоров!
- Выйди и погляди.
- Да в конце концов так и надо было. Я и сам думал, что с вислоухим
кончится плохо. Сегодня утром возвратился Желтый Клык и сильно покусал
его. Потом Желтый Клык едва не сделал меня вдовцом. Набросился на Заринку,