"Джек Лондон. Прежде Адама" - читать интересную книгу автора

о призраках и о мертвецах, гуляющих по ночам. Но главным образом он
смеялся над моей жалкой фантазией. Я рассказал ему больше, и он смеялся до
упаду. Я поклялся со всей серьезностью, что все это было на самом деле, и
тогда он посмотрел на меня как на придурка. После этого он стал
рассказывать нашим приятелям мои истории в искаженном до неузнаваемости
виде, пока все не стали смотреть на меня как на сумасшедшего.
Это был горький урок, но я его усвоил. Я был другим. Во мне было
что-то такое, чего они не понимали и любые мои попытки объясниться могли
вызвать только недоумение. Когда вокруг рассказывали истории о призраках
и гоблинах, я оставался совершенно равнодушным и мрачно улыбался про себя,
вспоминая о своих ночных кошмарах. Я знал, что они-то не выдуманы, а
реальны как сама жизнь, в отличие от их худосочных химер и колеблющихся
теней. Я не видел ничего ужасного в россказнях о привидениях и злых
людоедах. Падение через покрытые листвой ветви с головокружительной
высоты; змеи, бросающиеся на меня, а я уворачиваюсь, стрелой проносясь
мимо них в воздухе; дикие собаки, которые охотились за мной на лугах -
вот это действительно были настоящие ужасы, реальные, а не воображаемые -
живая плоть, пот и кровь. Людоеды и привидения были бы для меня лучшими
приятелями в сравнении с тем, что мне пришлось увидеть во сне на своей
детской кроватке. И эта "кроватка" все еще со мной, даже теперь, когда я
пишу эти строки на склоне лет.


ГЛАВА II


Я уже говорил, что в своих снах никогда не видел людей. Я осознал
этот факт очень рано, и остро ощущал отсутствие себе подобных. Даже
будучи очень маленьким ребенком, я чувствовал, посреди ужасов моих
сновидений, что, если я смогу найти там хотя бы одного человека, я буду
избавлен от окружающих меня ужасов и они перестанут преследовать меня. Эта
мысль в течение многих лет завладевала мной каждую ночь - как мне
хотелось найти этого одного и освободиться от кошмаров!
Повторяю, эта мысль посещала меня в глубине моих снов, и я привожу
это как доказательство слияния двух моих личностей, как доказательство
контакта между двумя моими разъединенными частями. Моя погруженная в сон
личность жила в далеком прошлом, до того как человек стал таким, каким
мы привыкли его видеть, а другая моя личность - бодрствующая, пыталась
узнать как можно больше о сущности человека, чтобы понять причину моих
снов.
Возможно книжные психологи сочтут неправильным то, как я употребляю
термин "раздвоение личности". Я знаю, что они имеют в виду, когда
употребляют это словосочетание, тем не менее я вынужден пользоваться им
за неимением лучшего. Меня оправдывает ограниченность английского языка. А
теперь перехожу к разъяснению моего употребления или злоупотребления этим
термином.
Только в юности, поступив в колледж, мне удалось получить некоторое
представление о причинах моих сновидений. До того времени они казались
бессмысленными и никак не связанными с реальностью. Но в колледже я открыл
для себя эволюцию и психологию и изучил объяснения различных странных