"Мэри Лондон. Убийство из суеверия ("Дознание сэра Малькольма Айвори" #3)" - читать интересную книгу авторадетьми.
- Давайте, с вашего позволения, вернемся к Тейлорам. Странно, они вам не родственники, а участие в семейном совете все-таки принимали... - Должен сказать, в свое время Патрик помогал Грегору Адамсу в его исследованиях. А когда Адамса не стало, он продолжал помогать добрым советом Эмме. Кстати, его сестра Дженнифер влюблена в Кевина, вернее, была влюблена. Увы, пережить сегодняшний день всем нам будет трудно... - У вас в гостях еще кто-нибудь был? - спросил Дуглас Форбс. - Мэтр Брайан Дервантер, семейный нотариус Адамсов, тоже был с нами - в качестве юрисконсульта. Он тоже оставался здесь на ночь, а сейчас, кажется, куда-то ушел. Но ко второму завтраку должен вернуться. - Это все? - хотел уточнить старший инспектор. - Да, - ответил профессор, еще раз перебирая в памяти все имена: Эмма Адамс, двое ее детей - Элис и несчастный Кевин, брат и сестра Тейлоры и, наконец, мэтр Дервантер. - Прекрасно, - заключил Форбс, записав все имена к себе в блокнот в мягкой обложке. - Итак, придется их всех допросить. - Полагаюсь на ваше чувство такта, - живо проговорил Даллингтон. - Смерть Кевина для всех нас потрясение, понимаете?.. Сэр Малькольм, если б я только знал, что когда-нибудь мы с вами встретимся в столь прискорбных обстоятельствах... Тут открылась дверь, и в гостиную вошла женщина лет пятидесяти в простеньком черном платье, с забранными в пучок седеющими волосами; ее серьезное лицо было тронуто едва заметной улыбкой. Даллингтон подошел к ней и с жаром схватил за руки: - Что с вами, Мартин? Вы, вижу, весь дрожите. А кто эти джентльмены? Профессор усадил вдову Грегора Адамса и одним духом выпалил: - Бедная моя Эмма! Беда пришла в наш дом. Глава 4 Когда профессор Даллингтон после обходительного предисловия смог, наконец, сообщить матери о смерти ее сына Кевина, та вскрикнула, и у нее началась, было, истерика; потом несчастная вдруг бессвязно заговорила, что свидетельствовало о внезапном, хотя и временном помутнении рассудка. Дуглас Форбс больше всего боялся тяжелых минут, которые повторялись всякий раз, когда приходилось сообщать родственникам о внезапно постигшем их горе. Обычно старший инспектор возлагал столь щекотливое поручение на лейтенанта Финдли. Сейчас же ему волей-неволей пришлось самому присутствовать при подобной трагической сцене, и он не знал, как себя вести. А сэр Малькольм, похоже, относился к происходившему хладнокровно: он внимательно наблюдал за бедной матерью и профессором, точно энтомолог, рассматривающий через лупу каких-нибудь букашек. Такое отношение поразило Дугласа Форбса, и, отведя благородного сыщика в сторону, он сказал: - Сэр, если позволите... Можно подумать, для вас такие тяжкие зрелища что-то вроде спектакля... - А может, это и есть спектакль... - Вы думаете? Неужели эта парочка уже знала о смерти Кевина? |
|
|