"Фрэнк Лонг. Океанский кровопийца (Сб. "Око за око")" - читать интересную книгу автора

какой-то немой, бесформенной, адской силой. Мы встретились со знающей свое
дело, изрыгающей материей, материей, не имеющей мозга и ни от кого не
зависящей, подчиняющейся закону, который выше человека, выше морали, выше
греха. Это была жизнь, поглощавшая другую жизнь, и делавшая это
убедительно, без всяких раздумий, и становившаяся от этого более сильной и
ликующей.
Однако это существо не могло протащить тело сквозь шпигат. Несмотря
на все усилия, ему пришлось отпустить свою жертву. Ветер утих, существе
выпустило тело н погрузилось в неподвижную тихую воду. Мы услышали
зловещий всплеск, а затем бросились вперед и обступили тело. Казалось,
будто оно плавало в реке из белого желе. Оскар потребовал принести
необходимые вещи, и мы как следует завернули тело и выбросили за борт.
Оскар механически прочитал несколько слов из небольшого черного
молитвенника, что, как он считал, было сейчас необходимо. Я стоял и
смотрел в темное отверстие лежа на баке.
Я и по сей день не знаю, как заставил людей спуститься вниз через это
темное отверстие. Мне удалось это сделать с помощью Оскара. Помню Оскара,
с отливающими лунным светом волосами, стоящего под безмолвными одинокими
звездами. Он угрожающе трясет кулаками перед этими трусливыми недоносками
на палубе и выкрикивает то ли команды, то ли оскорбления. Помню, что я
тоже выступил вперед и пытался что-то сказать. Позже я обнаружил почему-то
ушибы на своих руках, и Оскару пришлось их забинтовать.
Странно, что образ Оскара почти стерся в моей памяти, ведь я был с
нем высокого мнения, несмотря на его страшиле привычки. Он помог мне
собрать людей на носу корабля. А рядом все время находился Бак. Бак, на
лице которого был написан смертельный ужас, губы дрожали, а язык плохо
подчинялся.
Мы согнали людей вниз, как овец, хотя это не лучшее сравнение: ведь
овцы причиняют много беспокойства. И тем не менее мы справились с этой
задачей. Затем мы посмотрели на изможденные мачты, бездумно
раскачивающиеся на фоне безжизненной мрачной безбрежности притихшего моря
и неба, на свисавшие снасти, на длинные умытые лунным светом поручни" на
окрасившиеся в красный цвет шпигаты. Снизу до нас долетал громкий
идиотский голос Бака, пытавшегося что-то сказать людям. Потом из воды
донесся ужасный булькающий звук, и мы услышали громкий всплеск.
- Оно поднялось снова, - сказал Оскар с отчаянием в голосе.


Глава 2


Я сидел в своей каюте и читал книгу. Оскар перевязывал мои ладони,
пообещав не беспокоить меня.
Я пытался понять смысл этих маленьких знаков, напечатанных на белом
листе книги, лежавшей передо мной, но они не вызывали у меня никаких
образов, не требовали от меня никакой реакции. В моей голове они не
принимали форму слов, и я не знал, частью чего являлись эти глупые фразы,
которые я так хотел понять: очерка или рассказа. Сейчас я не могу
вспомнить ничего ни про корабли и море, ни про суда, брошенные командой, и
ловушки чересчур изобретательных шкиперов. Мне казалось, что я слышу, как