"Фрэнк Лонг. Океанский кровопийца (Сб. "Око за око")" - читать интересную книгу автора

Существо тащило меня через всю палубу, и сквозь щупальца, которыми
захватил меня этот грязный разбухший студень, я мог видеть луну. Я был
буквально похоронен в этой грязной жирной массе, которая трепетала,
дрожала, жила в лунном свете!
Я уже не чувствовал никакого желания вырваться, кричать, и мысль об
Оскаре и возможном спасении у меня не появлялась. Я стал испытывать
странное чувство удовольствия. Как мне описать его? По моему телу
разлилась какая-то необычная теплота, я весь дрожал в странном
предвкушении чего-то. Сквозь живое желе я заметил большую красноватую
присоску или диск, края которого были усеяны серебристыми зубцами. Я
видел, как он быстро двигался, а затем присосался к моей груди.
Почувствовав в эту секунду отвращение, я вонзил пальцы в тошнотворную
массу, окружавшую меня. Это дряблое вещество даже не сопротивлялось.
Человек мог его царапать, разрывать, чувствовать, что оно поддается, и
знать тем не менее, что из этого ничего не выйдет. Во-первых, невозможно
было даже ухватиться за него, сжать руками и сдавить. Оно просто
ускользало от вас, а потом возвращалось на место и твердело. Оно могло по
своей воле сжиматься и разжиматься.
Чувство ужаса и отвращения исчезло, м по моему телу пробежала новая
волна радости и тепла. Теперь я мог плакать я кричать от удовольствия,
почти впадая в экстаз.
Я знал, что на самом деле чудовище своими вздрагивающими шевелящимися
присосками вытягивает из меня кровь. Звал, что черев секунду стану таким
же сухим, как нагретое карбонадо, но я радостно ждал свою смерть. Я даже
не пытался скрыть свое ликование. Я был просто весел, хотя я понимал, что
Оскару придется объясняться с людьми. Бедняга Оскар! Он всегда обладал
способностью связывать заново оборванные концы, сглаживать углы суровой и
непредвещающей ничего хорошего реальности к превращать серые
неприукрашенные факты в нечто чуть ли не приятное, чуть ли не
романтическое. Он был убежденным стоиком, совершенно уверенным в себе. Я
знал это, и мне было жаль его. Я ясно помнил ваш последний разговор. Он
слонялся по доку, засунув руки в карманы, с сигаретой в зубах. "Оскар, -
сказал я, - я в самом деле не страдал, когда эта штука присосалась ко мне!
Ни в малейшей степени! Я наслаждался!" Он нахмурился и потеребил свою
смешную челку. "В таком случае я спас вас от вас самих!" - крикнул он. Его
глаза сверкали, и я понял, что он хочет ударить меня. Это был последний
раз, когда видел Оскара. Мы расстались. Его образ превратился в тень.
Возможно, я поступил бы умнее, если бы удержал его рядом с собой.
Желе вокруг меня, казалось, увеличивалось в объеме. Моя голова, судя
по всему, погрузилась в него на целых три фута, и я уверен, что видел луну
и качавшиеся верхушки мачт сквозь призму различных цветов. Перед моими
глазами пробегали синие, алые, пурпурные волны, а во рту появился вкус
соли. Наступил момент, когда я подумал, не без чувства некоторой обиды и
ущемленной гордости, что оно действительно поглотило меня, и я стал частью
и сущностью этой трепещущей студенистой массы - и вдруг я заметил Оскара.
Из своей грязноватой тюрьмы я смутно различал его очертания с
зажженным факелом в руке. Пламя факела, преломленное толщей желе, казалось
увеличенным и было необыкновенно красивым. Его языки рвались вперед и вот
уже они охватили всю палубу, разрывая темноту. Занялись снасти и блестящие
поручни, и параллельно шпигатам ползла красная пожиравшая все на своем