"Джулия Энн Лонг. Красавица и шпион ("Сестры Локвуд" #1) " - читать интересную книгу автора Кит лишился дара речи. Его чертов отец просто-напросто надул его. Ему
одновременно хотелось задушить его и упасть перед ним на колени с изъявлениями благодарности. Но он умел проигрывать. - А славная, однако, работа, Кристофер. Твои записи так же хороши, как эти рисунки? - А вы сомневаетесь? - спросил Кит. Отец усмехнулся. - Тогда тебе следует закончить книгу. Она вполне достойна быть напечатанной... хотя бы ради этих рисунков. Правда, кое-какие я все же не стал бы вставлять в книгу. - Тех мышек? - спросил Кит. Отец наконец рассмеялся. Он посмотрел на альбом, затем снова на сына и покачал головой. Киту потребовалось все его самообладание, чтобы не покраснеть, хотя он не мог вспомнить, когда последний раз краснел. - Какая она, Сюзанна? Черт! Как ненавидел Кит подобные вопросы. Когда он думал о Сюзанне, слова куда-то улетучивались. Но отец, должно быть, прочел ответ на его лице и мягко рассмеялся. - Ничего, сынок. Эти рисунки говорят за вас. Мне трудно выразить словами, как я за тебя рад. Эпилог Она обрезала с куста увядшие розы, когда налетел ветерок, маленький северный сюрприз, и она зажмурилась и позволила ему обвить свою шею осенью. Они напоминали о том, что она не местная и эта страна никогда не станет ей родной, несмотря на прожитые здесь семнадцать лет. Она любила Англию, где родилась и выросла. Италия прекрасна, она наслаждалась здесь свободой, но любое место, если это не дом, казалось ей тюрьмой. За годы боль превратилась в постоянно звучащий унылый мотив. Она привыкла жить с этой болью, как привыкают жить без ампутированной ноги, руки, любой части тела. Она снова научилась смеяться и даже могла испытать легкий всплеск влечения. На нее по-прежнему оборачивались, хотя возраст уже давал о себе знать. В тесном кругу знакомых ее знали как вдову, безупречно несущую свой вдовий крест. В первые годы она позволила себе написать два письма, продиктованных, конечно же, эгоизмом. Она их не подписала и понимала, что, послав их, все равно что наставила на Джеймса - или на саму себя - пистолет. Но тоска и боль были так сильны, что порой она готова была умереть, пожертвовать Джеймсом или кем-то другим ради крохотной информации о своих девочках. Джеймс ответил ей только раз: "Они в безопасности". Он был, конечно, прав, что не поощрял ее писать. Ему и самому было нелегко оттого, что он ничем не мог ей помочь. Но главной его задачей была безопасность девочек. И так год за годом надежда расцветала и увядала, расцветала и снова увядала, как эти розы, которые она сейчас обрезала, чтобы дать зацвести новым. Она снова увидит своих девочек, правда в один прекрасный день восторжествует: эта надежда, как ничто другое, заставляла Анну Хоулт отчаянно цепляться за жизнь. |
|
|