"Барри Лонгиер. Враг мой [NF]" - читать интересную книгу автораобводил ступню углем?
- Не шевелился, - мотнул головой Заммис. Я наморщил лоб, затем распрямился и скомандовал: - Встань-ка, Заммис. Драконианин встал, я подошел ближе и прикинул: макушка Заммиса доставала мне до середины груди. Еще каких-нибудь шесть-десять сантиметров, и он сравняется ростом с покойным Джерри. - Снимай башмаки, Заммис. Я тебе сделаю другую пару, побольше размером. А ты уж старайся расти помедленнее. Заммис раскинул палатку внутри пещеры, в палатке разложил пылающие угли, затем принялся натирать кожу жиром - для водонепроницаемости. Драконианин здорово тянулся вверх, и мне пришлось повременить с его обувкой: сошью, когда буду наконец твердо знать нужный размер. Я пытался экстраполировать, обмеряя каждые десять дней ступню Заммиса и мысленно продолжая кривую роста до самой весны. Получалось что-то немыслимое: по моим прикидкам, когда стает снег, ноги у малыша станут каждая с десантный транспорт. К весне Заммис достигнет полного роста. Старые летные сапоги Джерри развалились еще до рождения Заммиса, но "развалины" их я сохранил. Снял с подметок мерку и решил уповать на лучшее. Я возился с новыми башмаками, а Заммис присматривал за обработкой палаточной кожи. Но вот драконианин перевел взгляд на меня. - Дядя! - Что? - Так утверждает Шизумаат, - ответил я, - у меня нет оснований сомневаться в его выводах. - Но, дядя, откуда мы _знаем_, что бытие реально? Я отложил заготовки, посмотрел на Заммиса и, сокрушенно хмыкнув, вернулся к шитью. - Поверь мне на слово. - Но, дядя, - недовольно возразил драконианин, - это ведь будет не знание, а вера. Я вздохнул; мне припомнился второй курс в университете: компания сопливых лоботрясов в тесной дешевой квартирке экспериментирует со спиртным, успокоительными таблетками и философией. Заммису чуть побольше земного года, а он уже превращается в зануду интеллектуала. - Чем же плоха вера? У Заммиса вырвался сдавленный смешок. - Да что ты, дядя! _Вера_? - Иным она помогает в сей юдоли. - Где? Я почесал в затылке. - В сей юдоли, то есть в жизни. Кажется, Шекспир. - Этого в _Талмане_ нет, - нахмурился Заммис. - И неудивительно. Шекспир был человеком. Заммис встал, подошел к очагу и уселся напротив меня. - Он был философ, такой, как Мистан или Шизумаат? - Отнюдь. Он писал пьесы - все равно что рассказы, только их надо |
|
|