"Анита Лус. Джентльмены предпочитают блондинок (Джентльмены предпочитают блондинок #1)" - читать интересную книгу автора

девушкой, и мистер Споффард тоже заплакал. А еще я ему рассказала, что
родом я из очень порядочной семьи, что папа у меня интеллектуал, член
благотворительного ордена Лосей. И я сказала мистеру Споффарду, что когда
уезжала из Литтл-Рока, думала, что джентльмены только защищают девушек, а
когда поняла, что это не так, было уже поздно. Перевоспиталась я, когда
прочитала про него в газетах, и, увидев его в Восточном экспрессе, поняла,
что это судьба. Я сказала мистеру Споффарду, что та девушка, которая
перевоспиталась, понимает о жизни гораздо больше, чем та, которая была
воспитанной с самого начала. Тут мистер Споффард наклонился и очень
почтительно поцеловал меня в лоб и сказал, что я напоминаю ему девушку, про
которую написано в Библии и которую зовут Магдалина. А еще он сказал, что
сам когда-то был певчим в хоре<Пресвитериане не признают церковных хоров.>,
поэтому не имеет никакого права бросать в меня камни.
Мы катались по Пратеру допоздна, и это было восхитительно, потому что
светила луна, и мы говорили о нравственности, а оркестр играл "Мама любит
папу". "Мама любит папу" только сейчас вошла в моду в Вене, они от нее все
с ума посходили, а в Америке это уже устарело. Ну вот, а потом он отвез
меня обратно в отель.
Все складывается как нельзя лучше, потому что сегодня утром мистер
Споффард позвонил мне и сказал, что хочет познакомить меня со своей
матушкой. Я ему сказала, что хотела бы провести ланч с ней вдвоем и
поболтать с глазу на глаз. И я попросила его привести матушку на ланч к нам
в номер. Сюда уж мисс Чэпмен не войдет и испортить ничего не сможет.
Он привел матушку к нам в гостиную, а я надела простенькое платье из
органди (я с него спорола все оборочки), черные кружевные перчатки, которые
Дороти надевала в "Фоли", и туфли совсем-совсем без каблуков. Он нас друг
другу представил, и я сделала книксен, потому что, по-моему, это очень
мило, когда девушка делает книксен. Он нас оставил наедине, и мы чудесно
побеседовали: я ей рассказала, что сама я совсем не такая, как эти нынешние
вертихвостки, потому что воспитывали меня по старинке. А матушка мистера
Споффарда сказала мне, что мисс Чэпмен ей сказала, будто слышала, что я
совсем не такая старомодная. Я же ей ответила, что, наоборот, я очень
старомодная, что уважаю старших и никогда не осмелилась бы им советовать,
что и как делать, как, например, позволяет себе мисс Чэпмен.
Потом я заказала ланч и, решив, что шампанское ее взбодрит, спросила,
не хочет ли она глоточек. Оказывается, она очень-очень любит шампанское, но
мисс Чэпмен считает, что пить спиртное неприлично. Я ей сказала, что
придерживаюсь правил "Христианской науки", а там считается, что плохого нет
ни в чем, и действительно, что может быть плохого в маленькой бутылочке
шампанского? Оказывается, она никогда раньше не рассматривала шампанское с
такой точки зрения, а мисс Чэпмен тоже исповедует "Христианскую науку",
только из всех напитков полезным считает лишь воду. Ну вот, а потом нам
принесли ланч, и она чувствовала себя просто великолепно. Тогда я подумала,
пожалуй, надо выпить еще бутылочку шампанского, и сказала ей, что, будучи
истовой приверженницей "Христианской науки", считаю, что и в двух бутылках
шампанского большого вреда нет. И мы выпили еще одну бутылку шампанского, а
она очень заинтересовалась "Христианской наукой" и сказала, что это,
наверное, даже лучше, чем пресвитерианство. Она сказала еще, что мисс
Чэпмен пыталась заинтересовать ее "Христианской наукой", но она не обладает
моим талантом убеждения.