"Владимир Лорченков. Хора на выбывание" - читать интересную книгу автора

автобусы, и лишь призывы Юрий не давали им переворачивать машины и громить
здания. Юрий чувствовал себя пока еще хорошо, - его голем пока не вырос
настолько, чтобы из его рта невозможно было вынуть записку с заклинанием.
Несколько раз манифестанты пытались прорваться в парламент и правительство.
После первых пяти минут стычки Юрий их останавливал. Постепенно страна
уснула - ей снился только сон о бессрочном митинге Юрия, - и просыпаться не
хотелось даже самым умным.
- У Бразилии есть чемпионат мира, - смеялся Юрий, и продолжал - а у
Молдавии есть я и мои беспорядки.
И когда митинги были в самом разгаре, когда Юрий, - сам тому
поражаясь, - понял, что он на самом деле мог бы сделать что-нибудь, когда
истерия в обществе достигла пика, когда голуби опасались летать над
Центральной площадью города, когда Юрий велел манифестантам разбить палатки
на этой центральной площади, и объявил ее "зоной, свободной от коммунизма",
когда все это случилось, - отец Юрия, пенсионер, долго умиравший от диабета,
наконец-то добился своего. И умер. Тогда Юрий понял, что, продолжи он свои
бесовские игры в столице, то имидж "христиан-демократа" будет подорван
навсегда.
Тогда он решил отца на некоторое время задержать на этом свете.

ХХХХХХХХ

Отец перестал быть отцом - на кровати посторонний человек с непривычно
бледным лицом, и посиневшими по кромке ногтями. Из петлицы костюма
выглядывала роза. Утром Юрий сам воткнул стебель цветка в податливое сердце
покойника, после чего неумело зашил порез. Стебель все время заваливался.
- Это потому, что стежки крупные, - упрекнула Юрий жена, вытащила нить
и зашила по-новому, легкими, аккуратными стежками.
Грудь отца протерли одеколоном и напялили на покойника костюм с
прорезью для цветка. Потом отца тщательно выбрили и протерли лицо лосьоном.
Сейчас Юрию казалось, что роза растет.
- Не может быть, пробормотал он, и вышел на кухню. Там, в уголке, на
табуретке, покрытой полотенцем, расшитым петухами и солнцем, сидела матушка
Мария, молодая еще, крупная женщина.
- Именно так - матУшка, с ударением на "у", - предупреждала его жена. -
Самая известная целительница Ясс.
Объявления, в которых матушка Мария обещала всем желающим исполнение
любой мечты, Юрий и раньше читал в местных газетах. Он тогда еще поражался
тому, что на груди целительницы, свесив голову, висел Спаситель. Нет, он,
конечно, был распят на кресте, и в этом не изменил своей давней, и, надо
сказать, постоянной привычке, - однако же, у всякого, кто взглянул бы на
фото Марии-целительницы, складывалось странное впечатление. Казалось, каждая
ладонь Иисуса пронзена крупным соском этой сорокалетней пророчицы (буфера
что надо, - отметил Юрий), а ноги Спасителя покоятся в ее глубоком пупке.
Тогда, глядя на газетное фото целительницы в откровенно прозрачной блузе, с
распятием на груди, Юрий вспомнил, что, согласно индийским канонам, в пупок
истинно красивой женщины можно влить столовую ложку масла. После этого Юрий
всю ночь экспериментировал с женой, но столько масла в ее пупок никак не
вливалось. Зато в ту ночь она зачала ему дочь.
Небрежно кивнув матушке, которая, казалось, никакого внимания на него