"А.Ф.Лосев. Высокая классика ("История античной эстетики" #3) " - читать интересную книгу автора

трудящихся на манер домашних животных в непосредственно данных границах
живого организма без всякого применения и развития собственных умственных
способностей. Развитие ума оказалось привилегией свободных людей.
Освобождаясь от общинно-родовых авторитетов, сознание тем самым пыталось
освободиться и от мифологии, заменяя ее чисто умственными структурами,
приводившими уже не к мифологическому, но к натурфилософскому образу
мышления. Мир предстал теперь в виде материальных стихий, все еще живых и
одушевленных, но лишенных антропоморфической разумности; такое разумное
понимание космоса уже требовало своих собственных и специфических
формулировок. Так родилась досократовская натурфилософская эстетика.
Ранняя классика, таким образом, является прежде всего космологической,
поскольку живой, одушевленный и чувственно воспринимаемый космос был тогда
лишь предельным обобщением того живого человеческого организма, который
производил только в силу непосредственно свойственных ему живых сил,
управляясь теми или иными законами, не выходившими за пределы его самого и
имманентно ему соприсущими. Числа пифагорейцев в раннюю эпоху отличаются от
руководимых числами материальных стихий, но неотделимы от них и часто тоже
трактуются у пифагорейцев вполне материально. Логос Гераклита неотделим у
этого философа от его основной стихии, космического первоогня, и не является
каким-нибудь надматериальным или надкосмическим началом. Это начало и есть у
Гераклита сам огонь, только взятый в своем структурном оформлении. То же
самое необходимо сказать и о "корнях" Эмпедокла, и о гомеомериях Анаксагора,
и об атомах Демокрита, и о воздушном мышлении Диогена Аполлонийского.
Это равновесие материальных стихий с их структурной упорядоченностью
возможно было только тогда, когда само человеческое сознание питалось такими
же тенденциями равновесия, которые были и в социально-исторической области.
Равновесие это, однако, постепенно и в целом быстро разрушалось в связи с
тем, что человеческое сознание, питавшее такого рода равновесную и
гармоническую эстетику, находилось теперь уже под влиянием растущего
рабовладения, под влиянием растущих рабовладельческих интересов, которые в
свою очередь росли ввиду необходимости охранять растущий полис и доставлять
ему все более и более значительные жизненные ресурсы. Зарождалась та
эстетика, которая основывалась на гораздо более богатом развитии отдельного
индивидуума и на гораздо более дифференцированном мышлении, доходившем иной
раз до самого настоящего субъективизма и анархизма. Это явление характерно
для Греции второй половины V века до н.э., когда выступили так называемые
софисты, резко порвавшие с прежним космологизмом и требовавшие основного
философско-эстетического внимания не к объективному космосу, но к
субъективной жизни человека. Этот период античной эстетики мы называем, в
отличие от предыдущего космологизма, антропологическим. Сюда мы отнесли и
Сократа, который хотя и боролся с софистами, но тоже не выходил за пределы
интересов человека, тоже не занимался космологией и только требовал (в
отличие от софистов) изучать более устойчивые структуры человеческого
сознания, чтобы они могли противостоять софистическому анархизму. Этот
период софистов, Сократа и ближайших учеников Сократа, кроме Платона, мы
называем также средней классикой ввиду явно переходного его характера,
ставшего необходимым для заострения проблем сознания и мышления вместо более
ранних объективно-космологических форм эстетической мысли, поскольку на
первый план здесь выдвигались проблемы субъективно-человеческого мышления.
Эту среднюю ступень античной классики мы называем также рефлективной или