"А.Ф.Лосев. Итоги тысячелетнего развития ("История античной эстетики" #8, книга 1) " - читать интересную книгу автора

монотеистической идее приходилось утверждать себя в сложных философских и
риторических теологических условиях. Так, вера в истины Священного Писания
изначально была провозглашена безусловной, а в Священном Писании (особенно
отчетливо - в Новом Завете) действовали три ипостаси единого Бога.
Извлеченная из священных текстов божественная Троица беспокоила христианскую
мысль следами сохранившихся в ней языческих идей, и поэтому, естественно,
необходимо было разработать христианскую персоналистическую логику,
теоретически обеспечившую бы непротиворечивое сосуществование идеи единого
Бога и его трех ипостасей. Труднее всего и вместе с тем необходимей всего
было монотеистически проинтерпретировать фигуру Христа, ведь нужно было не
только обосновать особую божественность Христа, бога, явившегося в тварный
мир в виде человека, но и слить уже абстрактное понятие Сына с понятием Отца
в единого Бога. Хотя и несколько позже, из-за сложности и первостепенности
взаимоотношений между Отцом и Сыном, христианские мыслители обратились и к
Святому Духу, так как без установления статуса третьей ипостаси нельзя было
обосновать единство божественной Троицы. Задача эта была необыкновенно
трудна, любое ее решение требовало применения тончайшего философского
аппарата. И такой философский аппарат предоставила христианству античность.
Античность не только уже обладала диалектикой целого и частей; более того,
античность, в лице неоплатонизма, разработала и тончайшую триадную логику
сверхъединого, ума и мировой души, логику, которая и оказала в конце концов
серьезнейшее влияние на становление христианского тринитарного догмата. Но
вместе с тем, обогащая становящееся христианство скрупулезно разработанным
философским аппаратом, античность резко противостояла сугубо христианскому
содержанию, хотя и обработанному с помощью ее же философских методов. Не
беспокоивший античность и даже, напротив, диалектически устраивавший ее
дуализм противостоял тревожному в этот переходный период христианскому
сознанию, стремившемуся к объединяющему личностному началу. В результате
такого содержательного противостояния синтез античного философского аппарата
и сугубо христианского содержания имел долгую и сложную историю. Как мы
увидим ниже, почти каждая ересь, имеющая отношение к тринитарной проблеме
(необходимо заметить, что к тринитарной проблеме в том или ином смысле могут
быть отнесены все ереси переходного периода), была основана на каком-либо
античном ходе рассуждения. Будучи, в общем, арсеналом аргументов во всех
христианских спорах и значительно повлияв на сам окончательный
ортодоксальный вариант тринитарного догмата, античная логика вместе с тем на
протяжении становления ортодоксии неоднократно каким-либо частным образом
изнутри взрывала устраивающееся в ней христианское содержание. Так
появлялась очередная ересь. Труднее всего христианству было преодолеть
барьер античного субординационизма в определении взаимных отношений лиц
Святой Троицы. И только все более отчетливо осознаваемая идея всеобъемлющего
и всеобъединяющего личностного начала, когда сам Бог предстал сложно
организованной личностью (например, у Августина), позволила христианству
трансформировать принцип субординации в принцип координации. Однако и здесь,
в координационной идее, если пристальней вглядеться в логический каркас
христианского догмата, можно увидеть следы уже известного античности хода
рассуждения, хотя и менее распространенного, чем субординационистская логика
Плотина. Мы имеем в виду горизонтальную, в противоположность вертикальной,
эманацию по Порфирию (подробнее об этом сказано в главе о Синезии, выше,
часть первая, глава I, 2, п. 2). Таким образом, в процессе вынужденного со