"Евгений Федорович Лосев. Миронов " - читать интересную книгу автора

толкнул его, в этот миг обезумевшего, то ли нечаянно, то ли намеренно...
Настоящего донского казака можно физически уничтожить, но он не даст себя
оскорбить... Очнулся. Не открывая глаз, позвал жену и как можно спокойнее
сказал: "Пожалуйста, горячего чаю. Все тело ноет, больно даже шевельнуться -
наверное, в дороге простудился... Да и сон видел такой, что на душе
мерзко..." Подождал. Ему никто не ответил. Вокруг тишина. Открыл глаза.
Одиночный каменный мешок. Миска с похлебкой. Кусок хлеба... Рванулся встать,
но со стоном повалился на голый топчан. Вспомнил... Значит, все правда?!
Значит, кто-то заранее готовил эту провокацию? Враги? Кто они? У Миронова,
храброго, талантливого, да еще и правдолюбца, их было предостаточно. Это
только трусам да глупцам спокойно живется... А жена... любимая, беспомощная,
ждущая в счастливый час зачатого ребенка?.. Обостренная мысль искала выход:
где, когда, в чем он совершил такое, за что положена такая жестокая,
оскорбительная кара? Но толстые стены Бутырской тюрьмы молчали. Иногда этому
сильному, отважному человеку казалось, что он сошел с ума и все это
происходит не с ним и не на самом деле...
Ночь? День? Утро? Ничего не замечал и уж ничего не ждал от злой, немой
силы, которая не посчиталась ни с чем, оскорбив и унизив его и как воина, и
как гражданина, и как мужа молодой беременной жены... Мятущийся, он объявил
смертельную голодовку. Мысль еще больше обострилась. Ему надо выбраться на
волю, туда, где он принадлежит сам себе и больше никому. Невозможно? Это
слово он не любил никогда. И он ушел из камеры, пропахшей неволей, он убежал
на просторы жизни.

2

Память очищает душу и сердце, но она и жестока, и беспощадна, и не
знаешь, куда девать разбуженную совесть: то ли краснеть-бледнеть, то ли
вскакивать с насиженного места, будто под тебя сыпанули раскаленных до
белизны углей. Особенно когда ты остаешься один, когда никто за тобою не
подсматривает, окунаешься в кажущийся сладким сон с надеждой и ясной душой.
А вынырнешь - липкая тина на лице и в сознании.
Гора Пирамида... Но разве он, Миронов, виноват в том, что произошло на
этой самой горе?! И почему именно она вспомнилась сейчас? А разве память
выбирает события, о которых ей вдруг вздумается поведать своему собственному
хозяину?.. Может быть, вспомнилась просто потому, что это самое высокое
место над Доном. Вправо - станица Усть-Медведицкая, центр самого северного
округа Войска Донского, влево - женский монастырь и собор Преображения,
прямо - сам Дон-батюшка река, сзади - степь ковыльная, дикая и милая сердцу
казака.
Вбежав на гору Пирамида, пастух Филька Миронов как бы мысленно совершил
освященный веками обычай донских казаков - крестился и кланялся в пояс на
все четыре стороны. Такой ритуал совершали уходящие на службу казаки,
просили прощения и благословения у честного народа: "Благословите, люди
добрые... Прощай, родимая моя мамашошка и батянюшка..." Возвращаясь со
службы, казак тоже клал поклоны, крестился и спекшимися, жаркими от радости
и волнения губами шептал: "Здравствуйте, люди добрые... Маманюшка, и ты,
папашошка... Здравствуй, родимая сторонушка и Дон-батюшка река..."
Нет, нет, Филипп Козьмич, ты не уходи от ответа, коли уж вспомнил про
гору Пирамида. Да он и не уходит и вспомнил про нее не потому, что здесь