"Евгений Федорович Лосев. Миронов " - читать интересную книгу автора

но и за то, что подумал о греховном. Вот ведь подумал о греховном вчера,
когда на прогоне повстречал Гальку, дочку богатого хуторянина. Да ничего
Филька греховного не подумал. Ну а все-таки?.. Смотрел, не отрывая
затуманенного взгляда?.. Смотрел, смотрел... Куда смотрел? Туда, куда грех
смотреть. Будто Он так тебе и поверил, что ты смотрел на юбку, которая
вылепила Галькины крепкие округлые колени. Или на то место, где груди ее
вырывались из-под ситцевой кофтенки... А припухшие губы ее были алее
утренней зари и, кажется, от этого весь день на его собственных губах пряно
пахло то ли чабрецом, то ли горькой полынью... А то вдруг в лицо ударял
запах тополевых сережек, отмытых весенним дождем... И он жадно вдыхал этот
аромат, будто, запрокинув голову, пил дождинки вместе с синевой неба.
Эх, была не была! Филька чему-то улыбнулся, развернул конопляный кнут с
конским нахвостником на конце и изо всех сил хлопнул: хуторяне, бросайте все
дела - и на прогон. Потому что пока неизвестно, приснятся ли пастушонку
среди жизненных бурь в большом и сложном мире беспамятство этих дней,
душистые задонские луга, костры ночного, храп коней, полыхание грив, куда
вплетается ветер с луной, и страх темноты, уходящий вместе с утренней зарей.
Но уже теперь он точно знал, чувствовал, что лиловая даль приречных лугов и
голубизна степных пахучих трав и лазоревых цветов, навсегда оставляющих еле
уловимый аромат на губах, будут вечно звать его из-за тридевять земель...
домой, в родной хутор на берегу Дона. Домой, домой...
А пока у Фильки, кажется, еще впереди быстрая тропинка детства. И он не
очень-то задумывается, куда она его выведет. Тем более что у него сегодня
удачливый день - в степи убил змею гадюку. А за это, Филька точно знал, с
человека Бог снимает сорок грехов. Так что на всякий непредвиденный случай
нарушения церковных заповедей у него кое-какой запасец еще есть.

3

Подсознательно Миронов еще находился в детстве, на горе Пирамида и
хлопал конопляным кнутом с конским волосом, вплетенным в нахвостник, но на
самом деле он уже чувствовал и понимал, что возвратился к своему нынешнему
состоянию и хочешь не хочешь, а надо начинать раскручивать клубок
противоречивых событий в своей жизни, чтобы, наконец, дойти до того из них,
которое прямо или косвенно укажет на его трагические ошибки и цену, которую
приходилось платить. Продираясь, как в детстве сквозь колючие терны в чужом
саду, спотыкаясь по ухабам, надо поведать миру и себе, что же на самом деле
произошло с ним? Так это, пожалуй, придется вспомнить всю жизнь? Всю не
надо. Пока... Тогда с чего начать? С того эпизода. Это можно назвать
эпизодом? Начинай. И, пожалуйста, не размазывай трогательными картинками
детства. Коротко, как все это было и как вообще могло такое случиться?
Но ведь он же писал белогвардейскому командованию, требовал, чтобы оно
вывело из состава наступающих войск учащуюся молодежь!
"Если офицеры и их поддерживающая усть-медведицкая буржуазия объявили
Советской власти войну, так не превращайте ее в кровавые игры для детей.
Война несет смерть, а не развлечение. Я требую убрать учащуюся молодежь с
фронта. Если этого не сделаете, то вина за убийство детей ляжет на вас,
пославших их в этот чудовищный поход, и на вас - родителей, давших своих
детей на фронт, где витает смерть".
А еще раньше он, Филипп Козьмич Миронов, обращался к казакам.