"А.Ф.Лосев. Вещь и имя " - читать интересную книгу автора

упоминаемо с особым уважением. У нас в России замечательную концепцию языка
как стихии самого бытия и сознания дал Конст. Аксаков равно как и А.
Потебня, которому психологизм его эпохи не помешал увидеть в языке орган
самого самосознания и неотделимость имен от бытия. На Западе намечающийся
феноменологический метод проник и в философское языкознание, примерами чего,
не в смысле полной ясности и законченности, но в смысле метода и отдельных
частичных исследований, могут служить Е. Gusserl, Logische Untersuchungen.
II. 1901 и Ideen zu einer reinen Phanomenologie u. phanomenolog.
Philosophic, I. 1913. A. Marty, Untersuchungen zur Grundlegung der
allge-meinen Grammatik u. Sprach philosophie. Halle, 1908. I. Прекрасную
концепцию языка как специфической символической структуры дает Е. Cassirer,
Philosophie d. Symbol. Formen. I Sprache. 1923. В последние годы у нас в
России, вопреки повальному номинализму и допотопному сенсуализму и
эмпиризму, развивает глубокую концепцию языка Г. Г. Шпет в работах:
Эстетические фрагменты. Петерб. П. III. 1923. Введение в этническую
психологию. М. 1927. Внутренняя форма слова. М. 1927. Эти работы с
благодарностью должны быть изучены всяким ономатологом. Наконец, специально
диалектическую концепцию имени я развиваю в "Философии имени". М. 1927.
Одновременное появление большого количества работ по философии языка у
авторов, большей частью почти никак не связанных друг с другом,
свидетельствует о том, что дух времени действительно изменился. Можно
сказать, что еще никогда философия языка не занимала столь принципиального
места, как сейчас. Поэтому моя маленькая работка вполне современна и
уместна - конечно, для тех, кто не утерял зрения и слуха на современность и
кто не одурачивает себя устаревшими антифилософскими доктринами.

?

II. ИМЯ

Что такое вещь и что такое имя вещи, - известно всякому
здравомыслящему. И тем не менее проблема вещи и отношения ее к имени есть
труднейшая проблема в философии вообще, и кроме того - это одна из основных
ее проблем. Практическая очевидность этих двух сфер была бы совершенно
безвредна, если бы те, кто философствует в данной области, действительно
изображали действительность, как она есть. Хуже всего то, что эта
очевидность понимается большею частью весьма узко и ограниченно, и эта
основная проблема всей человеческой мысли вообще сводится на небольшое число
совершенно наивных и слепых наблюдений. Самое трудное - описать и построить
в мысли действительность так, как она есть. Всякий знает, что такое вещь,
что такое ее имя и, наконец, каково отношение имени к вещи. Но если
попробовать действительно узнать доподлинно эту взаимосвязь и отдать себе в
ней философский отчет, то мы натолкнемся на огромные трудности. "Вещь" и
"имя" оказываются сложнейшими категориями из всех, которыми только оперирует
философ. И от разрешения этих вопросов зависит и весь смысл, все значение,
весь стиль его философствования.
Скажем сначала, что такое вещь как вещь. Не вдаваясь в специальный
анализ, который мы произведем в своем месте, мы должны все-таки отвергнуть
одно из самых грубых и самых распространенных воззрений на этот предмет.
Вещь, говорят, есть все то, что нами воспринимается. Это, можно сказать,