"Юрий Лощиц. Григорий Сковорода " - читать интересную книгу автора

водяных мельниц, теперь же нет ни одной, и о давних временах напомнит разве
лишь силуэт деревянного ветряка, в бездействии замершего над селом там, где
кончается земля и начинается небо.
В XVIII столетии Чернухи были сотенным селом Лубенского полка и
состояли из нескольких поселений хуторского типа, каждое со своим именем:
Сухоносовка, Ковали, Бондари, Харсики, Нехрыстивка.
Обитатели нынешних Чернух до сих пор не решили окончательно (похоже,
это и вообще решить уже нельзя), где точно стояла усадьба Саввы Сковороды и
жены его Пелагеи, у которых в ночь на 3 декабря 1722 года родился сын
Григорий.
Скорее всего произошло это событие в Харсиках. Во первых, в Харсиках
еще до недавнего времени обитали люди с фамилией Сковорода. Во вторых, если
верно сведение двух ранних биографов философа, что отец его был священником,
то и тогда Харсики подходят более других хуторов, потому что как раз в
Харсиках находился земельный надел, который по традиции предоставляли в
Чернухах лицам духовного звания.
Правда, автор самой ранней биографии (и единственной, о которой можно
говорить, что это есть биография Сковороды в полном смысле слова), Михаил
Ковалинский, сообщает, что Григорий родился в семье малоземельного казака.
Сам Григорий Саввич ни в одном из своих сочинений, дошедших до нас, не
приводит подробностей о своем социальном происхождении. Свидетельству же
Ковалинского нет оснований не доверить: он знал о Сковороде гораздо более,
чем кто-либо иной из современников философа, будучи любимейшим учеником,
духовным восприемником и самым близким другом Григория Саввича. Об их
отношениях немало будет сказано дальше, а пока необходимо упомянуть и еще
одного биографа - это харьковский литератор начала XIX века Гесс де Кальве
(выходец из Австро-Венгрии), краткий очерк которого о Сковороде, хотя и не
может ни в коей мере равняться по значению с трудом Ковалинского, содержит в
себе, однако, несколько сведений, не упоминаемых учеником философа. От Гесса
де Кальве в первую очередь и исходит утверждение о том, что отец Григория
был сельским священником.
Впрочем, есть, в этом вопросе и еще одна деталь, характеризующая
особенности сельского быта Украины начала XVIII века: Сковорода-старший мог
быть священником из казаков. В сельских приходах в это время чин священника
еще оставался выборным, а значит, стать во главе церковного причта мог, при
необходимости, и простой казак, если был грамотен и пользовался доверием
односельчан.
Как бы там ни было, но уж в любом случае хата Сковороды-отца не стояла
без казацкого сволока, и малыш, еще в колыске лежа, которая как раз и
подвешивалась к сволоку, мог с утра и до вечера разглядывать затейливую
буквенную вязь - ею испещрена была вся нижняя поверхность темной балки.
Без сволока из мореного дуба тогда ни одно жилье не ставилось. Осевая
эта балка выполняла не только конструктивную задачу - служить опорой
потолка, она была и символической опорой всего дома, всей семьи, всего
жизненного уклада. Ибо что в тогдашнем бурном быту казачества могло быть
надежней, чем этот узловатый, железной прочности брус с вырезанной на нем
молитвой и именем деда, а то и прадеда. Давно уж нет в живых того, кто
поставил хату и увенчал ее потолок сволоком, давно его где-нибудь в степи
ковыли оплакали и ветры отпели, да и хаты той уже нет - развалилась от
ветхости в безвременье. Но сволок уцелел. Сын или внук, ставя на руинах