"Пьер Лоти. Роман одного спаги" - читать интересную книгу автора

внутрь жилища, требуя защиты и укрытия.
Словом, стоял невообразимый гам, слышались крики, взрывы хохота
негритянок, свистящий вой ураганного ветра и гром, перекрывавший остальные
шумы своим чудовищным грохотом. Всеобщее смятение под почерневшим небом;
тьма средь бела дня, то и дело прорезаемая ослепительными зелеными
вспышками; и проливной дождь, и потоки воды, хлынувшей во все щели, сквозь
пересохшую солому и неожиданно окатившей душем спину взобравшейся повыше
кошки, перепуганную курицу или же голову спаги.
Когда смерч миновал и восстановился порядок, полк снова двинулся в путь
по размытым тропинкам. По ясной сини небес еще пробегали последние
причудливые облачка, казавшиеся плотными, похожими на разорванные,
скрученные и как бы подернутые рябью темные полотнища. Неведомые,
ошеломляющие запахи поднимались над иссохшей землей, вобравшей в себя первые
капли дождя. Природа готовилась к сотворению жизни.


XXVII

Фату-гэй стояла у въезда в Сен-Луи с самого утра, чтобы не пропустить
прибытие колонны.
Увидев Жана, она произнесла чуть слышное приветственное "кеу", сделав
приличествующий случаю реверанс. У нее хватило такта не слишком досаждать
ему в строю и зайти в казарму, чтобы поздороваться, только через два часа.
Фату сильно изменилась - за три месяца выросла и, подобно растениям ее
страны, как-то внезапно расцвела. Она уже не выпрашивала медяки. И даже
обрела некую очаровательную, свойственную юным девушкам робость.
Белое муслиновое бубу, благоухавшее мускусом и сумаре, прикрывало, как
это принято у туземных девочек, когда они созревают, округлившуюся грудь.
И никаких жестких хвостиков на голове; Фату отращивала волосы, вскоре
ими должны были заняться искусные руки парикмахерш, дабы превратить в
сложное сооружение, которому надлежит красоваться на голове любой
африканской женщины.
А пока слишком короткие волосы, курчавые и взъерошенные, полностью
преобразили ее лицо: вместо милого и смешного оно стало очень
привлекательным.
Получилась весьма забавная смесь девушки, ребенка и черного чертенка!
- А знаешь, Пейраль, малышка-то прехорошенькая! - посмеивались спаги.
Жан и сам заметил, что Фату-гэй красива, но ему это было в общем-то
безразлично.
Он попробовал вернуться к прежнему спокойному образу жизни, к прогулкам
на пляж и долгим скачкам в окрестностях.
Тихие месяцы мечтаний, проведенные в лагере, пошли ему на пользу.
Моральное равновесие восстановилось, а воспоминания о престарелых родителях
и юной невесте, доверчиво дожидавшейся его в деревне, обрели в глазах Жана
былое безыскусное очарование. С ребяческими выходками и ухарской удалью было
покончено, теперь он и сам не мог взять в толк, каким образом мадам
Вирджинии удалось причислить его к завсегдатаям своего заведения. Он
поклялся не только не притрагиваться больше к абсенту, но и до
благословенного дня свадьбы хранить верность нареченной.