"Пьер Лоти. Рамунчо" - читать интересную книгу автора

зелеными ставнями.
Оба они, Рамунчо и Аррошкоа, полны молодых сил и радости. А все дело в
том, что сегодня утром они собираются посетить кузенов мадам Даргеньярац,
чтобы повидать двух девушек, Грациозу и Панчику, которые должны были
приехать к ним вчера.
Взглянув на площадь для игры в лапту, где будут тренироваться вечером,
они отправляются в путь по восхитительно зеленым тропинкам, вьющимся в
глубине долин вдоль прохладных ручьев. Над бесконечным легким кружевом
папоротников тянутся к небу длинные розовые веретена наперстянок.
Похоже, дом кузенов Ольягаррэ находится довольно далеко, и они время от
времени останавливаются, чтобы спросить дорогу у пастухов или постучать в
какой-нибудь прячущийся среди зелени одинокий домишко. Они никогда раньше не
видели таких ветхих и таких убогих баскских домов под сенью таких огромных
каштанов.
Они идут по странно узкому ущелью. Выше линии густых, словно нависающих
над дорогой дубов и буков виднеются лишенные растительности вершины,
отвесные и голые, упирающиеся коричневыми шпилями в ослепительно голубое
небо. Но здесь внизу, в глубокой мшистой долине, защищенной от обжигающих
солнечных лучей, апрельская зелень сверкает всем своим свежим великолепием.
И эти двое, шагающие по тропинке среди зарослей папоротников и цветов
наперстянки, чувствуют себя частью этого весеннего великолепия.
Понемногу под влиянием этих будто лишенных возраста мест в них
пробуждаются древний охотничий инстинкт и жажда разрушения. Аррошкоа в
азарте прыгает то вправо, то влево, ломает, вырывает с корнем травы и цветы;
он устремляется вперед, едва что-то зашевелится в зеленой листве, будь то
ящерица, которую можно поймать, птица, которую можно вынуть из гнезда, или
плавающая в ручье форель; он носится туда, сюда, жалеет, что у него нет под
рукой ни удочки, ни палки, ни ружья. Есть что-то дикое и первобытное в его
бьющей через край юной силе... Рамунчо же, сломав несколько веток и вырвав
пучок цветов, успокаивается и погружается в задумчивость; он созерцает и
грезит...
Вот они остановились у скрещения двух долин; вокруг - ни людей, ни
жилья. Лишь темные ущелья, где теснятся огромные дубы, а выше - повсюду
нагромождение рыжих, обожженных солнцем гор. Никаких следов современной
жизни; ничем не нарушаемая тишина и покой первобытных времен. Подняв голову
к бурым вершинам, они замечают там, наверху, очень далеко, крестьян, которые
идут по невидимым тропинкам, погоняя маленьких осликов; на таком расстоянии
эти безмолвные путники кажутся крохотными насекомыми, ползущими по склону
гигантской горы. Баски старых времен, почти сливающиеся, если на них
смотреть снизу, с этой красноватой землей, из которой они вышли и куда они
должны вернуться, прожив свой век, как и их предки, даже не подозревая о
существовании иной жизни, иных краев...
Аррошкоа и Рамунчо снимают береты, чтобы вытереть лоб. В этих ущельях
такая жара, и они столько бегали и прыгали, что совершенно взмокли от пота.
Здесь, конечно, очень здорово, но все-таки им хотелось бы добраться до
ожидающих их двух белокурых девчушек. А кругом ни души, и не у кого спросить
дорогу.
"Ave Maria"* - доносится из чащи совсем рядом с ними старческий хриплый
голос.
______________