"Пьер Лоти. Рамунчо" - читать интересную книгу автора

В тысячах мелких лужиц, оставшихся после вчерашнего дождя, мягким
перламутровым блеском играли первые дневные лучи. В час отлива от реки
оставался лишь тонкий серебристый ручеек, пробивающийся сквозь маленькую
желто-коричневую пустыню. Иногда совсем рядом с ними проплывала рыбачья
лодка. С борта ее не доносилось песен, рыбак же, стараясь не сесть на мель,
стоя, ловкими, ритмичными движениями работал шестом.
Контрабандисты потихоньку приближались к французскому берегу. А по ту
сторону этой странной равнины, по которой они скользили, будто на санях,
виднелись в предрассветной дымке расплывчатые силуэты старинного испанского
города Фонтарабии, а за ними вздымали к небу свои суровые вершины Испанские
Пиренеи. Все это была Испания, горная Испания, всегда неизменная и неизменно
к себе влекущая; край, куда нужно было пробираться тайком черными безлунными
ночами, под ледяным дождем, - извечная цель их опасных походов. Пиренеи
огораживали с юго-запада деревушку, где жил Рамунчо. Всегда новые, в
зависимости от времени суток и облаков, утром они озарялись первыми
солнечными лучами, а вечером темным экраном загораживали красный шар
заходящего солнца...
Рамунчо страстно любил родную баскскую землю, а в это утро он особенно
остро чувствовал, как она ему дорога. Позже, вдали от родины, воспоминания
об этих восхитительных возвращениях из ночных контрабандистских походов
будут бередить ему душу невыразимой щемящей тоской. Его любовь к земле
предков была иной, чем у его товарищей. В ней, как и во всех его чувствах,
смешивались иные, более сложные и разнообразные ощущения. Тут была и
инстинктивная, нерассуждающая привязанность к родному баскскому краю, и
нечто более рафинированное, унаследованное от отца, неясный отзвук того
художнического восторга, который в течение нескольких сезонов удерживал
здесь чужестранца, заставил его полюбить дочь этих гор и дать жизнь сыну
баскского племени.

3

Одиннадцать часов утра. Ликующий перезвон колоколов Франции и Испании
сливается на границе в единую праздничную симфонию.
Умытый, отдохнувший, празднично одетый, Рамунчо вместе с матерью шел к
торжественной мессе в честь праздника Всех Святых. К церкви вела усыпанная
порыжевшими листьями дорога, а солнце грело, как летом.
Он, элегантный, одетый почти как городской юноша, если не считать
сдвинутого набок традиционного баскского берета. Она, с высоко поднятой
головой, благородной осанкой, в платье модного покроя. Франкита выглядела бы
совсем светской дамой, если бы не черная шерстяная мантилья, прикрывавшая ей
волосы и плечи. Искусству одеваться Франкита научилась в городе. Впрочем, в
стране басков, несмотря на верность старинным обычаям, даже в самых
отдаленных деревушках девушки и женщины одеваются модно и элегантно, чего не
встретишь у крестьянок других французских провинций.
Войдя в церковный двор, где от огромных кипарисов веяло теплом Юга и
таинственностью Востока, они, как того требовал обычай, разошлись в разные
стороны. Впрочем, снаружи их приходская церковь с ее старыми суровыми
стенами, лишь на самом верху прорезанными крохотными окошками, обветшалая и
словно покрытая слоем пронизанной солнцем пыли, чем-то напоминала мечеть.
Франкита вошла в церковь через дверь на первом этаже, а Рамунчо поднялся по