"Алексей Лукьянов. Хождение за три моря (Повесть) " - читать интересную книгу автора

здесь взявшейся: река вообще-то была западнее, и бежать до нее нужно дольше.
Муха поняла, что хозяина нет в живых, и протяжно завыла.
Внимание ее привлек еле слышный крик. Собака побежала на крик и вскоре
обнаружила на берегу большой воды двух человеческих щенков, голых и
беспомощных. Они даже ползать не могли. Материнский инстинкт заставил Муху
перетащить детенышей по одному в конуру, и с тех пор она уже не отлучалась
от них ни на минуту.
Через несколько дней во двор вошли люди. Большинство из них Муха знала,
а еще один был чужим, и она бросилась на него с громким лаем.
Впрочем, кусать испугавшегося чужого ей не позволили. А затем чужой,
убежавший от Мухи в дом, вышел во двор и вынес собаке поесть. В другой раз
Муха даже не притронулась бы к еде, но за то время, что хозяина не было
дома, она изрядно отощала, а щенки все время просили есть, поэтому, глухо
рыча, Муха приблизилась к миске, от которой соблазнительно пахло настоящим
мясом. Чужой сидел на корточках поодаль и говорил:
- Будем знакомы, фройляйн Муха. Аз есмь Шульц. Шульц - фамилия
немецкая, а мы, немцы, собак любим, и кормим хорошо, и на цепь не садим, и
чешем за ушком...
Муха решила поверить на слово. Тем более что мясо было весьма кстати.
Дни стояли неожиданно теплые. Шульц, как его звала Муха, регулярно
давал ей еду, и пусть это не всегда было мясо, но все было исключительно
свежим. Правда, он постоянно прогуливался рядом с конурой, прислушиваясь к
редким воплям щенков, и все время чесал затылок, не решаясь заглянуть
внутрь.
Однажды, почти через неделю после их знакомства, Шульц позвал Муху с
крыльца:
- Муха, ком цу мир.
За спиной он что-то прятал. Пахло мясом. Муха проворчала что-то, мол,
по-человечески позвать нельзя было ли че ли, однако на зов пошла.
Действительно, Шульц вручил ей обалденно вкусный кусок мяса, и Муха
вгрызлась в него со всем своим удовольствием. Она ела, новый хозяин трепал
ее по загривку, и вдруг... Признаться, от Шульца Муха такой подлости не
ожидала. Он, оказалось, не просто трепал ее за ушами, но и привязывал к
ошейнику веревку, и когда Муха вдруг хватилась - было уже поздно: веревка
надежно держала собаку на крыльце. Тут Шульц провернул и вовсе неслыханный
трюк, нацепив ей на морду какую-то жуткую гадость, отчего залаять в полную
пасть никак не получалось, ибо пасть попросту невозможно было распахнуть. От
жалости к себе Муха заскулила.
- Пардон, мамаша. - Голос Шульца звучал не как у прежнего хозяина,
издевательски, а так, как будто он просил прощения. - Подозрительные у тебя
щенки, как мне кажется.
С этими словами Шульц поспешил к конуре.
- Да, Ерофеич, дела.
- Че опять?
- У Серьги Лепаша, покойника-то, Муха евонная знашь че отчебучила?
Девок грудных себе в конуру приташшила.
- Мы ж с Серегой ее щенков утопили. Так она, выходит, потырила
откуда-то?
- Так ить самое-то и че. Откуда у нас девки-то, да тем паче сосунки?
Им ведь и месяцу нет, а одна на другую как две капли. Седня новый