"Алексей Лукьянов. Хождение за три моря (Повесть) " - читать интересную книгу автора

ентот, Шульц который, прибежал к моей бабе с девками ентими в кульке, орет
че-то по-своему, оккупант етицкий. Моя увидала, так аж вся в истерике:
откель девки, мол? Тут он ей и говорит, что у Мухи в конуре все время пищал
ктой-то, так он сначала думал - щенки, а потом прислушался, говорит, а там -
грудные. И откуда она их прижила?
- Кто?
- Да Муха, конечно, не моя же баба.
Мужики постояли еще немного, выкурили по папиросе, посудачили о грибах,
которых в этом году че-то мало, а вот прошлый год там было - бери сколько
хочешь, да и разошлись.
Известие о подвиге Мухи, кормившей своим молоком двух сосунков, привело
в движение всю деревню. Грудных девочек Шульц до приезда властей оставил у
себя, договорился только с соседкой, Екатериной
Терентьевной, которая держала корову, чтобы та помогала ему с молоком.
Никто в Бахаревке против такого расклада и не возражал, тем более, что когда
Генрих разговаривал по телефону с кем-то из районной администрации, он
назвал свои паспортные данные, номер банковского счета и тому подобные
реквизиты, которых никто, кроме настоящего Генриха Вальтеровича Шульца,
знать не мог. Оказалось, что
Генрих - богатый буратинка (как и всякий расчетливый немец, он
регулярно страховал свое имущество на крупную сумму, так что после
наводнения его капитал вместе с прибылью от предвыборной кампании составлял
теперь сумму, приличную до безобразия, люди, присутствовавшие при телефонном
разговоре, чуть не поседели от названной цифры), и он оплатит со своего
счета всех докторов, все делопроизводство по удочерению и прочие необходимые
дела. Прощаясь, он назвал главу Гуляевского района Петюней, и стало ясно,
что все у
Шульца получится, как он хочет.
- Чиво, Вальтерыч, сам будешь девок-то подымать? - скорей утверждающим,
чем вопросительным тоном заметил секретарь сельсовета
Игнатьев.
- Сам, - кивнул Шульц. - Сам нашел - сам и подыму.
- Молодец, енто по-нашему, - кивнул Игнатьев, и все общество согласно
закивало. - А вот как насчет инвестиций?
- Чего? - усмехнулся Шульц.
- А ты не чекай, не чекай, - продолжил секретарь, - я ж это к примеру,
так, разговариваю с тобой. Мы ж тебе как-никак вторая родина.
- Ну-ну, - кивнул Генрих: мол, продолжай.
Отец Шульца, Вальтер, был сыном немецкого коммуниста, которому в
тридцатые вместе с семьей пришлось перебраться из фашистской
Германии в Советскую Россию. Естественно, что во время войны его, то
есть Теодора Шульца, арестовали, равно как и мать, с той лишь разницей, что
после войны мать все-таки вернулась и нашла своих детей, распиханных по
советским детским домам. Но в Германию Шульцы не стали возвращаться даже
после открытия железного занавеса. Не потому, что Россия стала им второй
родиной. Просто, как сказала бабушка Генриха, Карина, нет у человека родины.
Живи там, где можешь жить, а если жить не дают - уезжай. А если не дают
уехать, так нечего и о родине рассуждать.
- Так я это че, - ничуть не смутившись, продолжил Игнатьев, - ты же у
нас тут вроде как живешь, так, может, организовал бы автобус рейсовый, что