"Алексей Лукьянов. Спаситель Петрограда " - читать интересную книгу автора

На том и порешили.
И вот, с июля по декабрь сего года Ане с Геной пришлось расстаться.
Аннушка, вернувшись в Зарю, в срочном порядке бросилась искать работу, ибо
мама тунеядства не терпела в принципе, а после - планы, конспекты, то да се,
открытые уроки и методические советы... словом, забыла Аня маму подготовить.
И о замужестве рассказать тоже забыла.
А с Геной получилось так. Вдруг в Нижнем Могиле сменилась власть, и тут
же была объявлена бескомпромиссная борьба с преступностью, в результате
которой Шамот спалился и загремел на нары. Вслед за падением Шамота без
надежной "крыши" погорел и магазин его сестры, и Гена как раз по осени
оказался на улице, свободный и от внешнего, и от внутреннего долга, однако
при этом без гроша в кармане. На перекладных Гена добрался до Сверловска,
где через армейских дружбанов находил какие-то разовые заработки аккордного
типа, дававшие весьма солидный куш. Однако, за неимением новостей от жены,
все средства пропивались. И вскоре Гене обрыдла такая жизнь. Он скопил
средств, отбил телеграмму в Зарю: "Буду 25 декабря тчк Гена" и рванул в
Зарю, к жене и теще.
Анна телеграмму получила, испугалась, положила в карман - и снова
благополучно забыла. Никогда никуда не торопясь, Нюра терпеть не могла
принимать скоропалительных решений в частности и решений вообще,
рассчитывая, что все решится и без ее участия.
Разрешилось все уже известным нам способом.
Воскресным утром, когда Татьяна Константиновна встала с постели и после
зарядки пошла умываться, взору ее предстала пустая гостиная. То есть
гостиная без Гены. Диван был собран, подушка, одеяло и простыня аккуратно
лежали на столике, а зятя и след простыл.
Татьяна Константиновна почувствовала себя неуютно. Почитай, запугала
вчера зятя, в угол загнала. Конечно, сначала она заглянула в комнату к Анне,
затем вышла на лестничную клетку: вдруг курить вышел? - и только выскочив на
улицу и пять минут простояв под жутким декабрьским ветром, всматриваясь в
предрассветные сумерки, Татьяна Константиновна поняла: ушел.
Остро запахло неприятностями.
Аннушка проснулась и вышла на кухню, когда Татьяна Константиновна в
дурном настроении нарезала батон.
- Мам, а Гена где? - спросила дочь, не обнаружив своего мужа.
- Не знаю, - раздраженно ответила мама, не глядя на дочь, - работу,
наверное, пошел искать.
Ссоры вновь не вышло. В полном молчании позавтракав, женщины разошлись
по комнатам. Прямо скажем, что отсутствие скандала атмосферу отнюдь не
разрядило. Татьяна Константиновна напряженно думала, где же она допустила
ошибку, и никак не могла понять, где именно. За всю свою жизнь, если,
конечно, не считать неудачного замужества, Анина мама не допустила ни одной
ошибки, а тут вдруг, ни с того ни с сего, какой-то Гена испугался суровой
тещи. Да и Аня в результате оказалась таким же таинственным овощем, как и ее
муж. Это удивляло Татьяну Константиновну больше всего: уж кого-кого, а свою
дочь она знала как облупленную. По крайней мере, до последнего времени.
К обеду Гена по-прежнему пребывал незнамо где. Нюра вошла в мамину
комнату и тихо спросила:
- Ма, что ты вчера сказала Гене?
- Ничего особенного, - ответила мама, ничем не выдавая своего волнения.