"Алексей Лукьянов. Спаситель Петрограда " - читать интересную книгу автора

- Так ведь у тебя брюки наглажены.
- Они у меня с Нового года наглажены, - более резко, чем следовало,
ответил Гена.
Тут Татьяна Константиновна приняла решение. Она не стала вступать с
зятем в дальнейшие споры, а просто за столом, когда все сели чаевничать,
сказала:
- Ну, что же, пора вам, ребята, выходить в автономное плавание.
Квартиру уже освободили, так что завтра будем переезжать.
Анна восприняла сказанное как месть за вчерашнюю аварию. Но проглотила
пилюлю, потому что мама предупредила о переезде уже давно. На следующий день
молодожены перевезли свои нехитрые пожитки на квартиру Аниной бабушки, и
жизнь потекла своим чередом. Впрочем, продолжалось это недолго.
Удивительное природное явление имеет место быть в районе Зари.
Называется оно телевизионным резонансом. Собственно, ничего особо
невероятного в нем нет - обычная передача центрального телевидения.
Однако... Что бы вы сказали во время своей очередной прогулки на лыжах в
районе камня Паленого, что в трех километрах южнее Зари, числа этак
двадцатого марта, если бы буквально в пяти метрах от вас абсолютно из ничего
появилось вдруг в теплом весеннем воздухе, напоенном ароматом хвои и
оттаявших почек, телевизионное изображение, живая картинка, представляющая,
например, путешествия Юрия Сенкевича где-нибудь в Мексике или на Аравийском
полуострове, и с легким ветерком понеслось бы вам навстречу? Ясен перец, что
вы бы не обрадовались, а даже наоборот, испугались бы за свою нервную
систему, перекрестились бы, зажмурились и... услышали бы, как с ветром
уносится в сторону города подробный рассказ знаменитого путешественника об
ацтекских пирамидах и обычаях бедуинов. Но я все же увлеку вас вслед за
аномалией-эндемиком.
Сначала нас, конечно, некоторое время потаскает по округе, пока ветер
не окрепнет и не сумеет вырваться из чаши, которую образовывают камни
Паленый и Большой и Малый Столбы. Однако часам к шести вечера усиливаются
потоки воздуха с юга, и наш воздушный телевизор, стремглав промчавшись над
медвежьей берлогой и, разбудив зверя раньше срока, через пять минут
врывается на окраины Зари.
Здесь мы распугиваем стаю воробьев и голубей, проносимся по главной
улице Набережной, которая до революции носила название Спасской, над
открытым канализационным люком, и оттуда струей теплового воздуха нас вместе
с выпуском новостей подбрасывает вверх метров на десять, где нами играют
порывы ветра то с запада, то с юга, то с востока, поднимая все выше и выше.
Так мы минут пятнадцать-двадцать будем болтаться над центром города, потом
ветер разом утихнет и мы опустимся почти до самого тротуара, и легкая-легкая
поземка понесет нас вдоль по Мясной, то бишь М<алой> Ясной улице, в это
время уже почти совсем безлюдной, если не считать пожилого гражданина,
выскочившего из своего "жигуля" за сигаретами в ларек. Нас неспешно несет к
нему, но как только он соберется оглянуться и спросить у девушки, приятным
голосом уведомляющей, что на севере Пермской области ожидается резкое
похолодание до минус двадцати градусов, когда именно это произойдет, резкое
дуновение ветра позволит нам незамеченными проскользнуть у него за спиной,
чтобы вырваться на площадь Михаила Малеина, бывшую площадь Ленина,
закружиться в вихре вокруг одноименной церкви того самого Михаила, и
зацепиться за антенну на доме номер пятьдесят, чтобы нас всосало в нее и