"Говард Лавкрафт, Элизабет Беркли. Крадущмйся хаос (Сб. "Люди без костей")" - читать интересную книгу автора

словно изображение, потерявшее фокус, но постепенно я обнаружил, что
нахожусь один в незнакомой, прекрасно убранной комнате, освещенной
множеством окон. О точном местонахождении я не имел ни малейшего
представления, ибо мысли мои до сих пор оставались разбросанны.
Разноцветные ковры и драпировки; искусно изготовленные столы, стулья,
оттоманки и диваны; ажурные вазы и орнаменты давали представление о чем-то
экзотическом, хотя и не совсем чужеродном. Но не вещи завладели моим умом.
Медленно, с тяжелой неотвратимостью вползая в сознание и вздымаясь над
остальными впечатлениями, пришел головокружительный страх неизвестности -
страх тем больший, что я не мог понять природы его; все мои чувства
поглотило ощущение надвигающейся опасности - не смерти, но какой-то
безымянной, неслыханной твари, невыразимо более жуткой и отвратительной.
Теперь стало ясно, что источником моего страха было скрытое биение,
чье непрекращающееся эхо бешено колотилось в моем усталом мозгу. Казалось,
оно исходило извне и снизу комнаты, где я стоял: его глухие удары
причудливо переплетались с ужасающими образами, которые рождало мое
воображение Какое-то жуткое существо притаилось за обитыми шелком стенами;
в глубине окружавших меня стрельчатых окон сжимались и ускользали от
взгляда его темные тени. Стараясь не смотреть наружу, я отыскал шторы и
опустил их; потом с помощью кресала и огнива, которые нашлись на одном из
маленьких столиков, зажег множество свечей, расставленных вдоль стен в
изящных канделябрах. Искусственный свет и закрытые окна до некоторой
степени успокоили мои нервы: единственное, от чего мне не удалось
отгородиться, было монотонное биение, наполнявшее комнату. Однако теперь,
когда я чувствовал себя уверенней, этот звук стал столь же чарующим, сколь
пугающим был ранее, и мной овладело противоречивое желание отыскать его
источник. Приоткрыв бархатную портьеру в углу комнаты, я увидел небольшой,
богато драпированный коридор, оканчивавшийся глубокой оконной нишей и
резной дверью. Все мое существо неудержимо влекло к этому окну, в то время
как плохо осознанное предчувствие, казалось, с такой же силой удерживало
меня. Приблизившись, я различил в удалении хаотический водяной вихрь,
который рассыпался пылью, стоило мне выглянуть наружу.
Моим глазам предстало зрелище, недоступное до сих пор ни одному из
смертных; лишь горячечная фантазия или преисподняя опиума могла породить
его. Строение, куда я попал, возвышалось на крохотном участке суши -
вернее, на том, что осталось от нее. Триста футов отвесной стены отделяли
меня от кипящего безумия вод. По обе стороны здания разверзлись
свежевымытые пропасти красноватой глины, тогда как передо мной тяжелые
волны еще продолжали накатывать и с жуткой размеренностью пожирать
уцелевший клочок земли. В миле или больше от стен поднимались и опадали
грозные валы по меньшей мере в пятьдесят футов высотой. Дальше, у самого
горизонта, хищными ястребами застыли темные облака фантастических
очертаний. Темно-багровые, почти черные, волны цеплялись за податливые
красноватые берега, словно неуклюжие, жадные руки. Казалось, злобный дух
вод объявил беспощадную войну тверди, вдохновляемый хмурым небом.
Оправившись наконец от оцепенения, в которое ввергло меня это
противоестественное зрелище, я обнаружил, что опасения мои были не
напрасны. Пока я смотрел, берег заметно уменьшился, и оставалось совсем
немного времени до того момента, когда подмытое жестокими валами здание
неминуемо обрушится в темную бездну бурлящих волн. Отвернувшись, я