"Говард Филипс Лавкрафт. Сияние извне" - читать интересную книгу автора

индейцев, сатана имел обыкновение устраивать свои приемы. Здешние же леса
нечистые духи обходили стороной, и до наступления "страшных дней" в их
таинственном полумраке не скрывалось ничего зловещего. А потом появилось
это белое полуденное облако, эта цепочка разрывов по всему небу и, наконец,
этот огромный столб дыма, выросший над затерянной в дебрях леса лощиной. К
вечеру того дня всему Аркхэму стало известно: порядочных размеров скала
свалилась с неба и угодила прямо во двор Нейхема Гарднера, где и упокоилась
в огромной воронке рядом с колодцем. Дом Нейхема стоял на том самом месте,
где позднее суждено бьшо появиться Испепеленной Пустоши. Это был на
редкость опрятный, чистенький домик, и стоял он посреди цветущих садов и
полей.
Нейхем поехал в город рассказать тамошним жителям о метеорите, а по
дороге завернул к Эми Пирсу. Эми тогда было сорок лет, голова у него
работала не в пример лучше, чем сейчас, и потому все последовавшие события
накрепко врезались ему в память. На следующее утро Эми и его жена вместе с
тремя профессорами Мискатоникского университета, поспешившими собственными
глазами узреть пришельца из неизведанных глубин межзвездного пространства,
отправились к месту падения метеорита. По прибытии их прежде всего удивил
тот факт, что размеры болида оказались не такими громадными, как им за день
до того обрисовал хозяин фермы. "Он съежился", - объяснил Нейхем, указывая
на довольно высокий буроватый холмик, возвышавшийся посреди неровного пятна
искореженной почвы и обуглившейся травы рядом с колодцем, однако ученые
мужи тут же возразили, что метеориты "съеживаться" не могут. Нейхем добавил
еще, что жар, исходящий от раскаленной глыбы, не спадает с течением времени
и что по ночам от нее исходит слабое сияние. Профессора потыкали болид
киркой и обнаружили, что он на удивление мягок. Он действительно оказался
мягким, как глина или как смола, и потому небольшой кусочек, который ученые
мужи унесли в университет для анализа, им пришлось скорее отщипывать,
нежели отламывать от основной глыбы. Им также пришлось поместить образец в
старую бадью, позаимствованную на кухне у Нейхема, ибо даже столь малая
частичка метеорита упрямо отказывалась охлаждаться на воздухе. На обратном
пути они остановились передохнуть у Эми, и тут-то миссис Пирс изрядно
озадачила их, заметив, что кусочек метеорита за это время значительно
уменьшился в размерах, да к тому же еще почти наполовину прожег дно
гарднеровской бадьи. А впрочем, он и с самого начала был не очень велик, и,
может быть, тогда им только показалось, что они взяли больше.
На следующий день - а было это в июне восемьдесят второго - сверх меры
возбужденные профессора опять всей гурьбой повалили на ферму Гарднеров.
Проходя мимо дома Эми, они ненадолго задержались, чтобы порассказать ему о
необыкновенных вещах, которые выделывал принесенный ими накануне образец,
прежде чем исчезнуть без следа после того, как они поместили его в
стеклянную мензурку. Мензурка также пропала, и университетские умники долго
покачивали головами, рассуждая о странном сродстве ядра метеорита с
кремнием. И вообще, в их образцовой исследовательской лаборатории
анализируемый материал повел себя неподобающим образом: термическая
обработка древесным углем не произвела на него никакого воздействия и не
выявила никаких следов поглощенных газов, бура дала отрицательную реакцию,
а нагревание при самых высоких температурах, включая и те, что получаются
при работе с кислородно-водородной горелкой, выявило лишь его полную и
безусловную неспособность к испарению. На наковальне он только подтвердил