"Говард Ф.Лавкрафт. Склеп" - читать интересную книгу автора

Близко ли узнал я лесных нимф? Часто ли следил за их самозабвенными
фантастическими плясками при слабых проблесках ущербного месяца?.. Однако
сейчас речь не о том. Я расскажу вам лишь об одиноком склепе, таившемся в
сумраке леса, о заброшенном склепе семейства Хайд, старинного и благородного
рода, последний прямой потомок которого упокоился во тьме гробницы за
несколько десятилетий до того, как я пришел в мир.
Фамильный склеп, о коем я повествую, был выстроен из гранита, с
течением лет от частых дождей и туманов поменявшего своей цвет. Увидеть
склеп, глубоко вросший в склон холма, можно было только оказавшись у самого
входа. Дверь, представляющая собой тяжелую, лишенную украшений гранитную
плиту. Она дергалась на проржавевших дверных петлях и была до странности
неплотно прикрыта железными цепями и висячими замками, сработанными в
отталкивающем стиле полувековой давности. Родовое же гнездо, некогда
венчавшее вершину холма, не так давно стало жертвой пожара, приключившегося
вследствие удара молнии. О той достопамятной грозе, разразившейся среди
ночи, местные старожилы порой говорили тревожным шепотом, намекая на кару
господню . Сами эти слова, и тон, каким они произносились, усиливали во мне
и без того сильное влечение к руинам, могилам и гробницам, таящимся в сени
тустык лесов. В пламени того пожара погиб лишь один человек.
Последний из рода Хайд по смерти был погребен в этом тихом тенистом
месте. Бренные останки его перевезли сюда из тех далеких краев, где, после
того как сгорел особняк, нашло пристанище это семейство. Не осталось никого,
кто положил бы цветы у гранитного портала, и мало кто осмелился бы без
страха вступить в гнетущий полумрак, окружающий склеп. Полумрак, где,
казалось, бродили привидения.
Никогда не забыть мне дня, когда я впервые натолкнулся на эту потаенную
обитель, приютившую смерть. Это случилось в середине лета, когда алхимия
природы превращает ландшафт в почти однородную зеленую массу, когда шелест
окружающей листвы, влажной после дождя, и не поддающиеся точному определению
запахи почвы и растений приводят тебя в упоение. В столь живописном месте
невольно прекращается работа мысли, время и пространство превращаются в
незначащие нереальные категории, а эхо позабытого доисторического прошлого
настойчиво отдается в зачарованном мозгу.
Весь день я блуждал по лощине, по таинственной дубраве, размышляя о
том, чего не следует обсуждать. Мне было от роду всего десять лет. Я видел и
слышал такие чудеса, что недоступны толпе, и непонятным образом чувствовал
себя совершенно взрослым в некоторых отношениях. Когда, с усилиями
прорвавшись сквозь густые заросли вереска, я неожиданно натолкнулся на вход
в склеп, то ни в малой степени не понял, что обнаружил. Темные гранитные
глыбы, загадочно приоткрытая дверь, скорбные надписи над порталом не рождали
у меня никаких мрачных или неприятных ассоциаций. Я знал о существовании
могил и склепов, много о них размышлял, но мои близкие, зная особый склад
моего характера, стремились оградить меня от посещений кладбищ. Удивительный
каменный домик на лесистом склоне был для меня не больше, чем поводом для
любопытства, а его сырое холодное лоно, куда я тщетно пытался проникнуть
сквозь соблазнительно приоткрытую дверь, даже не намекало мне на смерть или
тление. Но в то же мгновение у меня, словно у безумца, вместе с любопытством
зародилось неудержимое желание, которое привело меня в ад моего нынешнего
заточения. Понуждаемый зовом, исходящим, должно быть, из страшной лесной
чащи, я решился пройти в манящий мрак, несмотря на тяжкие цепи, заграждающие