"Говард Ф.Лавкрафт. Служитель зла" - читать интересную книгу автора

Начинало темнеть, старинные крыши с торчащими трубами оформились в
причудливый рельеф за круглыми рамами окон. Я наконец собрался с духом,
приподнял один край таинственной коробочки и, подперев ее валявшейся на
столе книгой, осветил лучом, состоявшим на сей раз это было явственно видно
из стремительного потока микроскопических фиолетовых частиц. Ударяясь о
блестящую поверхность коробочки, они издавали негромкое сухое потрескивание,
как это бывает при прохождении искровых разрядов в вакуумной трубке. Темная
до той поры поверхность постепенно приобретала розоватый оттенок, а в центре
ее начал вырисовываться смутный белый силуэт. Тут я заметил, что нахожусь в
комнате не один и быстро спрятал в карман лучевой аппарат.
Вошедший, однако, не проронил ни слова, более того, для меня внезапно
исчезли все звуки мира, и дальнейшие события происходили в абсолютной
тишине. Это была пантомима теней, наблюдаемая как бы сквозь легкую дымку,
хотя, с другой стороны, все фигуры, появлявшиеся в этой комнате, двигались
совсем рядом со мной, то есть были одновременно и вдали, и вблизи, словно
они подчинялись законам какой-то фантастической геометрии.
Стоявший передо мной человек имел на себе облачение англиканского
священника, был сравнительно-невысок ростом, худ, темноволос. На вид ему
было около тридцати лет. Черты его болезненно-желтоватого лица могли быть
сочтены правильными, если бы не нависавший над ними неестественно огромный
лоб. Волосы пришельца были аккуратно подрезаны и приглажены, подбородок,
несмотря на свежие следы бритвы, уже просвечивал синевой. Он носил очки без
оправы, стекла которых крепились на тонких стальных дужках. В целом, облик
его вполне соответствовал бы моим представлениям о священниках, не будь
этого слишком высокого лба, слишком умного, слишком проницательного взгляда
и вообще не свойственной подобным лицам угрюмости, за которой читалась едва
различимая, но несомненная печать Зла. Пока я его разглядывал, священник
успел зажечь тусклую масляную лампу и теперь нервными движениями швырял одну
за другой свои магические книги в жерло ранее не замеченного мною камина,
расположенного в простенке между окон мансарды в том месте, где стена делала
резкий изгиб. Пламя жадно заглатывало древние фолианты, взвиваясь вверх
разноцветными языками и распространяя вокруг невыразимо удушливое зловоние
всякий раз, когда очередная кипа исписанных иероглифами листов, связанная
трухлявым переплетом, темнея и корчась, обращалась в золу. Внезапно я увидел
в комнате еще нескольких фигур весьма сердито настроенных
священнослужителей, один из которых, судя по одеянию, был в сане епископа.
Не имея возможности что-либо слышать, я смог лишь понять, что они объявляют
человеку, явившемуся первым, какое-то исключительно важное решение. Мне
показалось, что вновь вошедшие ненавидят и в то же время как будто боятся
его, и что он, в свою очередь, испытывает по отношению к ним совершенно
аналогичные чувства. Лицо его исказилось зловещей гримасой, а правая рука
заметно дрожала, пытаясь нащупать спинку стоящего позади стула. Епископ
указал сначала на опустевший шкаф, а затем на камин, в котором посреди
бесформенной, обуглившейся массы слабо шевелилось пламя. Тогда первый
человек криво усмехнулся и потянулся левой рукой к лежащему на столе
предмету. Это движение повергло всех прочих в совершеннейший ужас. Святые
отцы, угрожающе жестикулируя, отступили к отверстию люка и один за другим
исчезли внизу. Последним удалился епископ.
Тотчас после этого хозяин комнаты направился к чулану, расположенному в
дальнем ее конце, и достал оттуда моток веревки. Взобравшись на стул, он