"Говард Лавкрафт. Шепчущий в ночи" - читать интересную книгу автора

воодушевление была слишком полной и неожиданной, подобно удару молнии! Я с
трудом мог поверить, что один-единственный день мог так сильно изменить
психологическое состояние того, кто написал недавнее чудовищное изложение
событий, происшедших в среду, какие бы благоприятные открытия этот день ни
принес.
Временами ощущение противоречивости побуждало меня задаваться
вопросом, а не была ли вся эта драма фантастических сил, происшедшая вдали
от меня, неким полубредом, созданным моим собственным воображением? Но тут
я вспоминал о записи фонографа и . чувствовал себя еще более озадаченным.
Менее всего мог я ожидать вот такого письма! Анализируя свои
впечатления, я смог выделить в них две совершенно различных фазы.
Во-первых, если предположить психическую нормальность Эйкели в данный
момент и ранее, то отмеченная перемена в нем представлялась слишком быстрой
и невероятной.
Во-вторых, собственно манера Эйкели, его установка, его язык
изменились также чересчур кардинально. Вся его личность, казалось,
подверглась какой-то скрытой мутации - мутации настолько глубокой, что было
очень сложно сочетать два его образа, если предполагать, повторяю, что и
тогда и теперь он был вменяемым. Подбор слов, стиль - все было как будто
несколько иное. Отличаясь академической сензитивностью к особенностям
изложения, я легко заметил отклонения в ритмике и характере построения
фраз. Разумеется, эмоциональное потрясение или откровение, вызывающие столь
радикальную перемену, должны быть по-настоящему экстремальными! С другой
стороны, во многом это было письмо, весьма характерное для Эйкели. Та же
старая склонность ссылаться на вечность и бесконечность - та же типично
научная дотошность. Я не мог даже на мгновение - по крайней мере, больше,
чем на мгновение, - поверить в возможность фальшивки или злостной подмены.
Разве приглашение - готовность предоставить мне возможность лично убедиться
в истине - не доказывало подлинности письма?
Я не смог заснуть субботней ночью, а потому все время думал о смутных
моментах и чудесах, связанных с полученным письмом. Разум, уставший от
накопившихся страхов и чудовищных фактов, с которыми он столкнулся за
последние четыре месяца, безостановочно работал над этим потрясающим новым
материалом, снова и снова проходя циклы колебания и убеждения, уже не раз
пережитые при столкновении с прежними сенсациями. Безумен он или нормален,
подвергся какой-то метаморфозе или просто испытал облегчение, но похоже
было, что Эйкели действительно столкнулся с каким-то невероятным изменением
всей перспективы его опасных исследований; изменением, которое полностью
устранило чувство опасности - реальной или воображаемой, - и открыло новые
головокружительные сферы космического и сверхчеловеческого знания. Моя
собственная жажда познать неизведанное ничуть не уступала его стремлениям,
и я ощутил, что тоже захвачен ситуацией разрушения загадочного барьера.
Сбросить безумные и ограничивающие нас во всем путы пространства,
времени и естественных законов, - чтобы обрести связь с потусторонним -
приблизиться к бездонным пучинам бесконечности и ее секретам - ради этого,
безусловно, стоило рискнуть своей жизнью, своей душой и своим здравым
рассудком! Да к тому же Эйкели уверяет, что более нет никаких
препятствий, - он сам приглашает меня, в то время как ранее убедительно
отговаривал от поездки.
При мысли о том, что он может мне сообщить, я просто задрожал от