"Говард Лавкрафт. Шепчущий в ночи" - читать интересную книгу автора

возбуждения - возникло чувство какого-то столбняка от предвкушения того,
что я буду сидеть в одиноком и недавно подвергавшемся осаде сельском доме с
человеком, который общался с посланцами из открытого космоса; сидеть там с
этой ужасной звукозаписью и пачкой писем, в которых Эйкели суммировал свои
ранние заключения.
Итак, утром в воскресенье я телеграфировал Эйкели, что встречусь с ним
в Бреттлборо в следующую среду - 12 сентября, если, конечно, эта дата его
устраивает. Лишь в одном отношении я не последовал его совету - а именно, в
выборе поезда. Честно говоря, мне не хотелось приезжать в эту мрачную
местность Вермонта на ночь глядя; а потому я позвонил на станцию и выяснил
другие возможности. Встав пораньше и отправившись на поезде 8:07 утра в
Бостон, я мог успеть на утренний до Гринфилда в 9:25, который прибывал туда
в 12:22. Это давало возможность прибыть в Бреттлборо в 1:08 пополудни, то
есть время гораздо более подходящее, чем 10:01 вечера, чтобы встретиться с
Эйкели и ехать вместе с ним в район заброшенных, таинственных холмов.
Я сообщил о своем маршруте в телеграмме и был рад получить ответ уже
этим вечером, что мой вариант вполне устраивает корреспондента. Его
телеграмма гласила:
"УСЛОВИЯ ВПОЛНЕ ПОДХОДЯЩИЕ ВСТРЕЧАЮ ПОЕЗДОМ ОДИН НОЛЬ ВОСЕМЬ СРЕДУ НЕ
ЗАБУДЬ ЗАПИСЬ И ПИСЬМА И СНИМКИ СОХРАНИТЕ ЦЕЛЬ ПОЕЗДКИ ТАЙНЕ ОЖИДАЙТЕ
ВАЖНЫХ ОТКРЫТИЙ ЭЙКЕЛИ"
Получение этой телеграммы в ответ на мою, посланную Эйкели, и,
разумеется, доставленную к нему домой со станции Тауншенд либо официальным
посыльным, либо сообщенную по телефону, избавило меня от всяких
подсознательных сомнений относительно авторства ошеломляющего письма.
Облегчение мое было очевидным, оно было даже сильнее, чем я мог
ожидать, - видимо, все мои сомнения были запрятаны достаточно глубоко.
Однако в эту ночь я спал крепким и спокойным сном, а последующие два дня
был занят подготовкой к поездке.


VI

В среду я выехал согласно намеченному графику, захватив с собой
саквояж, заполненный всем необходимым в дорогу, научными материалами,
включающими запись фонографа, фотоснимки и целую папку с письмами Эйкели.
Как было условлено, я никому не сообщил о цели своей поездки, ибо
понимал, что дело требует максимальной секретности, даже если все будет
складываться для нас наилучшим образом. Мысль о предстоящем
интеллектуальном и духовном контакте с чуждыми, потусторонними существами
была ошеломительна даже для моего, подготовленного к этому разума; что же
говорить о ее возможном влиянии на огромные массы несведущих дилетантов? Не
знаю, что преобладало во мне - страх или ожидание захватывающего
приключения, - когда я в Бостоне пересаживался на поезд, идущий на запад
сначала через хорошо знакомые мне места, а затем через все менее и менее
известные: Уолтхэм - Конкорд - Эйер - Фитчбург - Гарднер - Этхол...
Мой поезд прибыл в Гринфилд с семиминутным опозданием, однако местный
в северном направлении еще не отошел. Поспешно пересев на него, я смотрел в
окно вагона и с замиранием сердца наблюдал, как поезд проносится через
залитые дневным солнцем местности, о которых я так много читал, но где