"Стефани Лоуренс. Тайная любовь " - читать интересную книгу автора

ним в библиотеку и вручившей его молодой хозяйке.
Удовлетворенная тем, что не упустила ничего важного, отвечая на письмо
Уиггса, Алатея отложила документ в сторону. Ее взгляд обратился к левому
ящику стола, где хранилась самая главная бумага - долговое обязательство.
Ей незачем было перечитывать его - она помнила каждое слово, каждый пункт.
Это письмо обязывало графа Мередита по первому требованию выплатить
сумму, превышающую общую стоимость графства. За это графу сулили хороший
процент от прибылей компании по добыче золота в Восточной Африке.
Разумеется, не существовало ни малейшей гарантии, что эти прибыли
когда-нибудь, хоть в отдаленном будущем, получат материальное воплощение,
так как никто из акционеров не знал ничего об этой компании. Все
представления о ней зиждились только на слухах.
Если бы мог помочь простой акт сожжения этой бумаги, Алатея разложила
бы костер прямо в библиотеке, но документ был всего лишь копией. Ее
непрактичный отец, имея чрезвычайно смутное представление о том, что
делает, подписал его, поставив под угрозу будущее семьи. Уиггс подтвердил
подозрения Алатеи о том, что бумага эта имела законную силу, поэтому, если
бы поступило требование указанной суммы, семья в мгновение ока оказалась бы
разоренной. В этом случае они не только лишатся всей собственности и
Морвеллан-Хауса в Лондоне, и так заложенного и перезаложенного, но также и
Морвеллан-Парка и всего имущества, которое им там принадлежит.
Для того чтобы закрепить за собой Морвеллан-Парк, необходимо было
непременно найти какой-нибудь выход.
Задумчиво постукивая карандашом по бювару, Алатея смотрела невидящим
взглядом на портрет своего прапрадеда, висевший в дальнем конце комнаты.
Уже не в первый раз ее отец ставил все их имущество под угрозу. Уже не
раз семья бывала на краю гибели и призрак нищеты маячил впереди. Для
девушки знатного рода, воспитанной в высшем обществе, мысль о таком будущем
всегда казалась пугающей. Даже отдаленная перспектива унизительной бедности
внушала ей ужас. Она не желала такой судьбы ни для себя, ни, что было
гораздо важнее, для своих ни в чем не повинных братьев и сестер.
Мысли унесли Алатею на одиннадцать лет назад, когда, как раз перед тем
как она готовилась появиться в свете, судьба ее круто изменилась. С того
дня она несла бремя заботы о семейных финансах и неустанно трудилась ради
упрочения семейного благополучия, стараясь изо всех сил демонстрировать
полное изобилие и богатство. Именно она настояла на том, чтобы мальчиков
отдали в Итон, а позже в Оксфорд. Чарли должен был отправиться туда на
осенний семестр в сентябре. Она отчаянно экономила, чтобы, выводя в свет
Мэри и Элис, одеть их пышно, красиво и модно.
Через несколько дней они все должны были переехать в Лондон. Алатея
уже предвкушала свою маленькую победу над судьбой, представляя, какой ее
сестры будут иметь успех в высшем свете.
Она пытливо оглядывала комнату, обдумывая, прикидывая, оценивая и в
конце концов отказываясь от первоначального замысла. На этот раз
бережливости было недостаточно. Этим ей ничего не добиться. Никакая
экономия не могла удовлетворить требования, изложенные в этой чертовой
бумаге.
Повернувшись к столу, Алатея, открыв его левый ящик, вытащила и
перечитала письмо, тщательно взвешивая его содержание. Существовала вполне
реальная возможность того, что золотодобывающая компания была сплошным