"Лия Лозинская. Во главе двух академий " - читать интересную книгу автора

А Екатерине Романовне казалось, что она стоит во главе целой партии
заговорщиков, и эта ее "партия" - единственная! Она ведь твердо решила, что
совершит государственный переворот и они с Екатериной Алексеевной осуществят
прекрасные рекомендации своих философских наставников!

Бывало от молодой самоуверенности Дашкова даже пыталась открыть глаза
на готовящиеся перемены людям, несравненно более опытным и лучше
ориентированным, чем в ту пору она, - гетману Малороссии командиру
измайловцев Кириллу Григорьевичу Разумовскому и воспитателю великого князя -
Никите Ивановичу Панину - и вовлечь их в свою "партию".

Некоторые биографы Дашковой, Герцен в их числе, утверждают, что в этом
последнем случае Екатерина Романовна добилась успеха, вскружив голову своему
почтенному родственнику (Панины доводились двоюродными дядями Михаилу
Дашкову). Вряд ли такое утверждение справедливо: Никита Иванович был
чересчур осмотрительным политиком, чтобы его можно было куда-нибудь
"вовлечь".

Умный и осторожный вельможа уговаривает племянницу не совершать
необдуманных поступков: действовать надо "законно", через сенат. Впрочем,
антипатии к Петру III он не скрывает. Еще при императрице Елизавете ее
фаворит И.И. Шувалов и Н.И. Панин помышляли о том, чтобы выслать Петра из
России в его Голштинию (по одним вариантам - с супругой, по другим -
одного), а наследником престола объявить Павла. Елизавета Петровна была как
будто бы в курсе этих планов, да сомневалась...

Была в курсе их и жена наследника. "...Н.И. (Панин. - Л.Л.) мне тотчас
о сем дал знать, сказав мне при том, что больной императрице, если б
представили, чтоб мать с сыном оставить, а отца выслать, то большая на то
вероятность, что она на то склониться может..."20

Не до конца доверяя своей юной родственнице, восторженность и
нетерпение которой казались ему для политика неподходящими, Никита Иванович
скрыл от нее, что в последние месяцы не раз беседовал с Екатериной
Алексеевной (имел к ней доступ как воспитатель великого князя), развивал
перед ней свой план передачи престола Павлу Петровичу и назначения самой ее
(до совершеннолетия сына) регентшей, хвалил институт конституционной
монархии, симпатией к которому проникся за годы службы в Швеции.

Отвергнутая жена Петра внимательно слушала и Никиту Ивановича не
оспаривала; ей в ту пору грозила опасность несравненно более реальная, чем
стать "всего лишь" правительницей: арест, изгнание, заточение в монастырь...
(Впрочем, пройдут годы, и при определенных обстоятельствах Екатерина
подчеркнет, что, выслушивая Панина, она никогда не давала ему обещания
удовольствоваться ролью регентши.)

Но не только с хитроумным Паниным, Екатерина не откровенна и с юной
своей поклонницей, хоть и не сомневается в ту пору в ее беззаветной
преданности. Она обманывала Дашкову еще во время их ночной встречи на Мойке: