"Лия Лозинская. Во главе двух академий " - читать интересную книгу автора

статс-дамы, чему не придает особого значения. В письме в Лондон брату
Александру событие это упомянуто между прочим.

"Любезной братец.

Я не хотела пропустить, чтоб Вам не сообщить, что вчерашнего дня
государыня изволила благополучно окороноваться и после обедни изволила
жаловать произвождениями... всех армейских генералов и всех тех, которые в
знатном сем происшествии участие имели. Меня изволила пожаловать в
статс-дамы, князя Мих. Иван. в камер-юнкеры и оставляя притом ему полк его.
Прошу ко мне прислать три дюжины ножей без черенков, но одно железо, для
того что железо здесь дурно делают, а аглицкия эти лезвия я приделаю к
серебряным моим черенкам; а за оныя, так как и за часы, я по. счету здесь,
кому назначишь, заплачу. В прочем остаюсь с искренней любовью

Вам, государь мой братец, верный друг
княгиня Дашкава"26.

(Письмо запечатано черным сургучом: продолжался траур по императрице
Елизавете Петровне.)

В "Записках" Дашковой, там, где речь идет об отношении к ней Екатерины,
немало горечи. Она даже склонна пофилософствовать на тему о непрочности
дружбы государей. Может быть, усугубили эту горечь и воспоминания о
пережитой личной драме.

Во время короткого царствования Петра III князь Михаил стараниями жены
был отправлен послом в Константинополь. Екатерина Романовна опасалась за
него, так как Петр успел выразить Дашкову свое недовольство за какой-то
промах на одном из разводов. Однако существовали, очевидно, и другие
причины, по которым ей хотелось отослать мужа подальше от двора. Удалось
это, увы, ненадолго.

Сразу же после воцарения Екатерины князь Дашков был отозван из
Константинополя и получил командование Кирасирским полком, где полковником
числилась сама императрица. По ее желанию Дашковы переезжают во дворец.
Вечерами у них собирается маленькое общество. Часто бывает государыня.

Екатерина Романовна очень любила музыку и по-настоящему чувствовала ее.
Она музицирует; поет. Екатерина Алексеевна и князь Михаил, оба к музыке
совершенно равнодушные, устраивают пародийные дуэты - они называли это
"небесной музыкой" - фальшивят и резвятся вовсю. Должно быть, нелегкими
оказались для молодой женщины эти несколько месяцев дворцовой жизни: дочь
Дашковых, Анастасия Щербинина, рассказывала Пушкину на балу в своем доме в
1831 г., что ее отец был влюблен в Екатерину27.

Не был ли рассказ Щербининой бальной болтовней, рассчитанной на то,
чтобы заинтересовать поэта, а заодно и отомстить своей знаменитой матери, с
которой Анастасия упорно враждовала ("Мучительница моя, безбожная дочь!.." -
яростно восклицала Дашкова в одном из предсмертных писем28)?